— А сколько тебе лет?

— Двадцать восемь.

— Выглядишь моложе. Что ж, Савелий, надеюсь, тебе все понятно?

— Все, кроме одного… — К удивлению грозной начальницы, корреспондент не воспользовался ее минутным благодушием, чтобы покинуть кабинет, а невозмутимо продолжил препирательства: — Мне непонятно, почему вы можете похвалить за передовицу о похищении жителей Мадагаскара марсианами, но не заинтересовались тем странным, что у вас под носом, в Ярославской области, происходит? Пусть я не достал фотографии, но местные жители говорят…

Жанна посмотрела на парня так, что тот скукожился и помрачнел лицом. Главный редактор улыбнулась — бедный мальчик, такой романтичный и впечатлительный. Носится со своими вурдалаками, а глаза блестят, как у психопата в маниакальной стадии.

— Черт, вы мне не верите, — вздохнул автор статьи. — А если… если я привезу снимки?

— Мертвецов? — с жалостью спросила мадам Колос.

— Не знаю, проявляются ли они на пленке, — на полном серьезе ответил Савелий, задумчиво нахмурившись. — Но я чувствую: там что-то есть… Что-то, чего я пока не понимаю. Можно мне оформить командировку? Хотя бы на неделю?

— Ты с ума сошел! — гаркнула Жанна. — Я и так слишком долго слушала твой бред. Убить неделю на вялую историю о трупах, которые ходят по лесам и нападают на людей. У нас и так аврал!

— Это все дешевка, — упрямо сжал губы Савелий. — Если вы не выпишете мне командировочных, я отправлюсь туда за свой счет.

— Ты еще меня и шантажируешь, жопа с ушами?! — Мадам Колос поднялась из-за стола. Ее гренадерский рост и атлетическая ширина плечевого пояса всегда были дополнительным аргументом в тонком искусстве запугивания оппонента. — Можешь отправляться в свой Верхний Лог! Только предупреди в бухгалтерии, что больше не числишься в редакции! Понял?

— Но я…

— Вали отсюда, кому сказала!

Савелий хотел сказать что-то еще, но потом передумал. И, коротко кивнув, вышел из кабинета — худенький, сутулый, в старомодном свитере в катышках. Жанна покачала головой и залпом допила коньяк. Она не могла разобраться, что чувствует, но совершенно точно то был сложносочиненный коктейль эмоций и полутонов — от материнского умиления пылкой глупостью очкарика до болезненного опьянения собственной властью. Что-то из области BDSM — одновременное и одинаково сильное желание опекать и делать больно.

Черт знает что.

Интересно, парень и правда возьмет расчет и отправится в тот Верхний Лог?

Интересно, как Савелий отреагирует, если через пару недель позвонить ему?

И вот что еще интересно: не иссякла ли ее коньячная заначка, которую Жанна организовала в сейфе, спрятанном за репродукцией климтовского «Поцелуя»?

* * *

Даша застонала.

Открыла глаза.

Попробовала сесть, но не смогла — реальность размашистыми мазками авангардиста плыла, не открывая своей сути. Где она, почему ей так плохо, почему не получается говорить? И почему не помнит ничего?

Ее голова была похожа на улей или многоголосо вибрирующую колокольню.

— Мама… — тихо позвала девочка, но голоса своего не услышала, только невнятный хрип.

Сжала ладонями виски и заскулила, как раненый щенок.

Из ниоткуда появилась чья-то рука — Даша разглядела широкие пальцы с грязью под ногтями, сухую обветренную кожу, рваный крестьянский загар — с прохладной металлической кружкой. Не задумываясь, девочка схватила кружку, поднесла к потрескавшимся губам и залпом осушила.