«Я в мотеле „Полинезия“».

Генерал Грант говорил, что удача приходит к тем, кто к ней готов. Шеска приготовился еще две ночи назад. Закончив разговор с Воортом, он наведался в схрон на Манхэттене, забрал оружие, средства связи, деньги, одежду и грим, потом отправился в Куинс и нашел мотель с видом на мишень Фрэнка Грина.

«Принимают случайные пары, гостей банкетного зала, а возможно, и проституток».

Постель неплоха, номер чистый. На полу дешевый оранжевый палас. На стенах цветные фотографии: пирамиды и Эйфелева башня. Приезжайте в Куинс посмотреть мир! Шеска босиком подходит к окну и смотрит на улицу. Все спокойно, но к вечеру окрестности могут превратиться в поле боя.

«Если полиция не появится, я по крайней мере попытаюсь его остановить».

С третьего этажа открывается вид на пересечение недавно названного бульвара Мойнэхен и Восемьдесят девятой улицы – торговой полосы, выходящей на жилой район. На шестиполосном бульваре там и сям расположены заросшие травой «островки безопасности» с парковыми скамейками и деревьями. Прямо напротив мотеля – бензоколонка «Шелл», граничащая с обнесенной оградой парковкой банкетного зала «Парфенон», где в двенадцать должен начаться банкет в честь ухода Аддоницио на пенсию.

«Если только Воорт не добился отмены».

Банкетный зал – двухэтажное здание в средиземноморском стиле, оштукатуренное, выкрашенное в розовый, как фламинго, цвет, с дорическими колоннами по фасаду. Ки-Уэст и Дельфы. По ночам фонтан на подъездной дороге в форме подковы подсвечен голубым, зеленым и красным. По бокам от главного входа установлены гипсовые статуи Аполлона и Дианы. По всей длине второго этажа идет балкон, ограда из кованого железа увита «виноградными лозами».

Если заминированный грузовик взорвется в пятидесяти футах от входа, стеклянная стена танцевального зала разлетится, как шрапнель из мины направленного действия. Мелкие кусочки цемента будут сечь человеческие тела, а черепичная крыша рухнет на уцелевших.

«Почему нигде не видно полицейских наблюдателей?»

Шеска в бинокль осматривает квартал. Магазин открыток, гастроном, кондитерская, круглосуточный супермаркет. Пара медицинских кабинетов.

«Возможно ли, чтобы Воорту настолько застила глаза ненависть ко мне? Настолько, чтобы не воспользоваться материалами? Вчера на стоянке была пара неприметных „шеви“, но это нормально, когда детективы устраивают вечеринку».

В квартале слева от логова Шески – тоже напротив банкетного зала – есть маленький городской парк.

В восемь тридцать, беспокоясь все больше, он придвигает к окну кресло, разворачивает первый из купленных вчера сандвичей, открывает термос с водой и разделяет вид из окна на секции. Внимательно разглядывает их одну за другой.

На улице сеет редкий дождик, туманно, холодно, немного попахивает горелым. Немногочисленные жители окраин, работающие по воскресеньям, – манхэттенские рабочие, продавцы, канцелярские трудоголики или телевизионщики, – держат зонтики и сутулятся, защищаясь от ветра, раздувающего полы плащей. Они бегут к крытым автобусным остановкам или станциям подземки. Все на редкость обыденно; даже Шеска не сразу соображает, что видит некоего «трудягу» во второй раз. Несколько минут назад этот человек спустился в подземку и, наверное, вышел, пока Шеска изучал другую секцию. Теперь он выходит из кондитерской и идет к подземке – снова.

Шеска направляет бинокль на вход в метро. Через несколько минут человек выходит из подземки и все тем же твердым шагом идет по кварталу в другую сторону. Шеска расслабляется. Копы.

И тут он замечает женщину в коричневом плаще. Несколько минут назад она вошла в метро. Теперь она снова на улице.

Еще и ФБР?

Вполне возможно.