– Ваша внешность наталкивает на романтические мысли… мда… – он чмокнул губами и не спеша продолжил. – С таким лицом следовало бы родиться поэтессе или автору женских романов… а никак не детективов с, прости господи, обилием подробнейших сцен с расчленением трупов, откусыванием пальцев и…

Меня затошнило при одном только упоминании о женских романах, а мой палач продолжал.

–.. Я мог бы создать вам недурную рекламу, думаю, что элитные дамские клубы и Центры женского творчества будут счастливы поддержать молодую писательницу с тем, чтобы в дальнейшем видеть ее своей представительницей…

Я поднялась, намереваясь немедленно уйти, но мастер оказался менее беспомощен, чем я предполагала, и, зажав трубку в зубах, здоровой рукой удержал меня за локоть.

– …Сидеть! Я знаю, что делать! Обещайте, что будете во всем мне послушны, и я помогу вам. – Он насильно усадил меня на прежнее место. Я с трудом сдерживала набежавшие слезы. – Не реви. Идея проста как все гениальное. Ты… – На «ты» он перешел, едва только я кивнула головой в знак согласия, – ты пиши что нравится. Это пойдет! Но если хочешь признания и успеха, то писать ты будешь…

– Под другим именем? – всхлипывая, спросила я.

– Не только. Псевдоним не скроет тебя от глаз, а раз ты хочешь показываться перед читателем – значит это надо использовать на полную катушку. Но по-умному. Здесь нужно более мощное прикрытие, чем другое имя… мда… – Он оглядел меня сквозь ядовитый дым. – Я познакомлю тебя с одним парнем. Его отец известный в наших кругах человек. Мало того, он главный редактор одного серьезного издательства, сделавшего себе имя еще при совке… издательство в основном издает триллеры с мочиловом, вроде того, что пишешь ты. – Он махнул рукой. – Так вот, все что ты напишешь, он будет издавать под своим именем. Отец с удовольствием возьмется раскручивать сынка, тем более что и тематика подходит, да и пишешь ты уже сейчас намного лучше, чем его писюки. Что же до Владислава, это его имя, так для криминальной литературы его внешность вполне подойдет – такой скромный маньячок, подсознательный вандал и насильник. Сейчас такое время, киска, что писатель, мирно творивший в своей каморочке, менее интересен публике, чем писатель – личность, дающая интервью, перерезающая ленточки, устраивающая скандалы. Менее интересен – значит менее раскручен, менее раскручен – значит менее продаваем. А кому нужен непродаваемый писатель, будь он хоть третьим Дюма? То-то… О лидере хочется поговорить, посплетничать, на этом живет масса газет – целая отрасль… мда. Итак – ты будешь писать свои любимые кошмарчики и получать за это денежки. За то, что это издадут, можешь даже не беспокоиться. Все будет в лучшем виде. – Он пошуршал моими рукописями. – Но это еще не все. Одновременно, под твоим именем, будут выходить полные страсти и слез… произведения… ну…

Я замахала руками, умоляя садиста не произносить ненавистного термина.

– Привыкай – женского чтива, – распял он меня. – Его будет писать другой молодой человек, как бы это поточнее… лучше других, я бы даже сказал, на своей шкуре испытавший, что такое женская доля. – Он крякнул, отчего его кресло заскрипело, соглашаясь с оценкой хозяина. – За качество не беспокойся. Отвечаю. Он и сейчас уже доведет до слез даже налогового инспектора. Так вот – он несет рукопись тебе, а ты, разодевшись во все эти ваши штучки, звонишь в один из своих излюбленных клубов, как их там? «Чайная роза», «Синий чулок», «Женщины против…», «Женщины за…».