– Я еще не закончил, – манерно расстроился возможному уходу старухи брюнет. – Вы не представляете, как убивалась жена кавалериста. «И миленький, и хорошенький!» Что ж, спрашивается, раньше не ценила?

– И Жоржик меня не ценит, – пожаловалась карга.

Ее спутник заскрипел зубами. Мечталось ему выкинуть брюнета туда же, за борт. Но мерзавец продолжал как ни в чем не бывало:

– Выяснилось, что супруга кавалериста – актриса.

– Какой ужас! – пролепетала старуха.

– Фамилия ее – Красовская.

– Как? Красовская? – удивилась старуха.

– Вы ее знаете?

– Да что вы? Конечно, нет.

Сашенька совершила усилие и таки оторвала руки от поручня. Теперь надо открыть глаза… И вперед на поиски Володи.

– Мама, мама! – послышалось сзади.

Сашенька обернулась. Не послышалось ли? Нет, слава богу! Володя, живой и невредимый, за руку с Женей.

– Мама? Я думала, гувернантка, – разочарованно процедила старуха.

– Разве гувернантка не может быть матерью? – резонно спросил Жорж.

– Матерью может быть кто попало, – пошутил брюнет, ближе и ближе придвигавшийся к старухе. – Позвольте представиться…

Дети же умяли блюдо посыпанных корицей и сахарной пудрой булок, напились лимонада и заели все это вишнями.

Ну вот! Самое время про Кронштадт рассказать. Вперед, на палубу!

– А Нина где? – спросила Наталья Ивановна.

И вправду, где?

Сашенькины дети равнодушно пожали плечами. Даже Евгений! Вчера глаз с Нины не спускал, а сейчас ни на капельку не разволновался ее исчезновением.

В который раз за день Сашенька спросила себя – что все это значит?

– Мы пойдем, поищем ее, – встала Татьяна.

Евгений радостно закивал головой и тоже поднялся. И даже обжора Володя слез со стула, положив обратно которую по счету булку.

– Нет, дружок, ты останешься со мной, – велела ему Сашенька. – Никуда тебя от себя не отпущу. Во всяком случае сегодня.

Женя с Таней ушли на поиски, Володя принялся за булку.

– И где ты был? – спросила у него княгиня.

– Прятался. Ящик на палубе красный, а в нем песок. Туда и залез.

Сашенька два раза пробегала мимо пожарного ящика, над которым висела лопата. Почему не заглянула? И вдруг поняла. Да потому что без посторонней помощи Володя в этот ящик залезть не мог. В сей миг кусочки смальты, которые никак не хотели стыковаться, склеились в общую картину. Каждая деталь нашла свое объяснение. И неожиданное предложение Нины поехать сегодня в Кронштадт, и мушкетерское рукопожатие у калитки, и даже ужас в глазах детей, когда Четыркин решил отправиться вместе с ними.

Ох уж эта Нина! Голову ей следует открутить. Собственные дети тоже хороши. Ну, она им покажет.

Княгиня приступила к допросу:

– А как ты в ящик забрался? Он ведь высокий. Крышка небось тяжелая?

– Ага, – сказал, слизывая пудру с пальцев, Володя. – Женя еле открыл.

– То есть спрятаться тебе Женя помог?

Малыш от испуга снова закрыл рот руками. Потом отвел глаза и пробормотал:

– Женя еле открыл, когда нашел.

– А кто залезть помог? – рассердилась на наглое вранье княгиня.

– Никто! Сам.

– Лучше правду скажи. Чуть с ума не сошла, чуть не поседела. Понимаешь, что натворил? Официант, ну-ка, еще коньяку.