Судьбу Вивиан нетрудно было предугадать. У этой аморальной особы полностью отсутствовал материнский инстинкт. Брак вряд ли являлся целью всей ее жизни — замужество казалось ей чем-то мещанским. Как и я, она превратится в старую каргу, разве что с более бурным прошлым. Вдруг я поняла, что от Вивиан не исходит никакой угрозы. Даже удивительно, как это я раньше всерьез могла обдумывать планы ее убийства!

Не дожидаясь звонка Витольда, я выложила шефу свои пожелания насчет отпуска, сказав, что на следующей неделе хочу отправиться с друзьями в поход по Эльзасу.

— Ничего не выйдет, госпожа Хирте, — безапелляционным тоном заявил он. — Осенью как раз уйдут в отпуск господин Мюллер и госпожа Флори. Кроме того, вы лучше меня знаете, что на следующей неделе у нас слишком много дел. В сентябре я предлагал вам куда-нибудь съездить, но вы не захотели. Так что мне очень жаль!

Чтобы показать, что разговор окончен, он вернулся к своим бумагам, явно ожидая моего ухода. Я, как всегда, подчинилась.

В кабинете меня охватила ярость. Все эти годы я совершенно безвозмездно работала сверхурочно, стоило ему только попросить. Я никогда не высказывала собственных пожеланий, брала на себя всю самую тяжелую работу и оказывала старику всяческую поддержку. Впервые в жизни я попросила что-то для себя и, конечно же, получила отказ. Подумаешь — он вечно говорит со мной заискивающим тоном! Это всего лишь инструмент беззастенчивой эксплуатации!

В воображении одна за другой возникали отрадные картины: вот начальник жует свой утренний бутерброд, который обыкновенно лежит в правом нижнем ящике его стола. Крысиный яд! Шефа ждет долгая, мучительная смерть! Но в случае его кончины отпуска мне точно никто не даст, потому что на мои плечи лягут все дела, с которыми не успел разобраться он сам.

Я снова постучалась к нему в кабинет.

— Вижу, вам совершенно наплевать на мои интересы, хотя вот уже много лет я забочусь о соблюдении ваших. Поэтому я решила уволиться. — Мне удалось произнести это решительным, хладнокровным тоном, несмотря на то что я кипела от желания убить его.

Начальник всерьез испугался:

— Ради Бога, госпожа Хирте! Уверен, мы сможем договориться, вы неправильно меня поняли! Я всегда шел навстречу своим подчиненным во всем, что касалось отпуска!

«Да уж, — подумала я, — главное, чтобы они соглашались с твоими планами — тогда ты великодушно даешь им согласие».

— Госпожа Хирте, вы же пошутили насчет увольнения! В последнее время на вас навалилось слишком много. До меня дошли слухи о смерти вашей подруги. Вы сможете уйти в отпуск, даже если мне лично придется взять на себя часть вашей работы!

Ладно. Здесь я оказалась победителем. Но вдруг из похода ничего не выйдет? Витольд может пригласить друзей, а меня позвать не захочет. С другой стороны, тогда он не стал бы посвящать меня в свои планы.

Я страстно надеялась, что с нами пойдет Эрнст Шредер. Во-первых, потому что из всех друзей Витольда я знала только его, а во-вторых, потому что запомнила его грузным, тяжелым на подъем флегматиком. Возможно, он еще старше меня. Если в компании будет этот дружелюбный толстяк, то, вероятно, гонки на выживание удастся избежать.

Я очень много думала о том, какую одежду стоит взять с собой в поход. Казалось, шантаж Господа Бога удался и мне предстоит весело и беззаботно провести время.

Хорошие новости следовали одна задругой. Уже через день позвонил Витольд. Ему удалось заинтересовать своим предложением несколько человек.