— Учти, энтузиаст, таких вооруженных до зубов нас в доме всего двое.

— Ошибаешься, — Виктор взглянул на меня с усмешкой. — Нас будет значительно больше.

— Очень сомневаюсь, — помешкав, я кивнул на окно. — Присмотри за ними отсюда, а я проверю наши бедные засовы.

— Гляди в оба!

— Уж постараюсь…

Бросив беглый взгляд на дрожащую под ударами дверь, я подумал, что в скором времени тому же Мите придется крепко с ней повозиться. Замок уже успели раскурочить, — атакующих сдерживал только задвигаемый на ночь засов. Нельзя сказать, чтобы мое появление здорово воодушевило соседей, однако, поймав меня за рукав, Митя стал торопливо докладывать. Оказывается, кто-то из молодчиков влез к нему в окно на первый этаж. Лишь чудом хозяину удалось выскочить из квартиры. Чудом-то чудом, но, ретировавшись, он успел-таки запереть дверь на ключ. Вероятно, сработали профессиональные навыки.

— Что ж, дело швах, — успокоил я соседа. — Твою дверь они вышибут в два счета.

Мне не часто удается побывать в шкуре прорицателя, но на этот раз я угадал. Из квартиры Мити донесся поток ругательств, и чей-то каблук ударил по деревянным створкам. Мы вздрогнули. Ситуация складывалась более чем неблагоприятно. Мы не знали, кто рвется в подъезд и с какой целью, зато отлично представляли себе соотношение сил. Увы, перспектива самозащиты не казалась особенно увлекательной. Тем не менее мы собрались здесь, вооруженные чем попало, ожидая неизвестности, готовые, как ни странно, противостоять этой неизвестности…

С верхней площадки лестницы показалась седовласая голова бабушки Таи. Жалобным голосом она сообщила, что Мазик только что полез на крышу. По ее словам он собирался устроить нападающим сюрприз.

Я недоуменно взглянул на пистолет в своей руке. Вот так, братец мой! Чудеса приключаются, оказывается, и в наше время… Что с нами со всеми стряслось? Почему мы повылазили из квартир и со свирепыми лицами поперли на рожон? Как звать и величать тот дух сопротивления, что неожиданно вселился в соседей?..

Я еще додумывал последнюю мысль, когда мой «Глок» дважды выплюнул смертоносное пламя. Я стрелял в дверь Митиной квартиры. Кто-то немедленно заблажил с той стороны, попытки сокрушить дерево прекратились. Правда, радоваться пришлось недолго. В ту же многострадальную дверь ударили очередью. Брызнула щепа, и мы поспешили прижаться к стене. Одна из заноз изуродовала щеку Зои. По лицу ее пролилась тонкая струйка крови. Удивительно, но именно эта небольшая ранка взъярила меня. Страх исчез. Переступив незримую черту, я превратился в воина, жаждущего отмщения. Кто сказал, что месть — чувство плохое? Прежде всего это сильное чувство! А плохое оно или хорошее судить потомкам. И то и другое они оправдывают с одинаковой легкостью сообразно сложившемуся менталитету, историческим обстоятельствам и прочим премудрым условностям времени… Я обернулся к соседям.

— Бегите наверх, в квартиры беженцев, распахивайте окна и валите оттуда все, что попадется под руку. Лучше, если что-нибудь поувесистее.

— А дверь?

— Некоторое время я еще подежурю здесь, но многое будет зависеть от ваших действий.

Они с готовностью кивнули. Так кивают на передовой, выслушав приказ начальника.

В этот момент сверху донеслись выстрелы. Это был наверняка Виктор. Ему ответили автоматным огнем, и мне тотчас захотелось полюбоваться на свои окна. Продырявленные рамы, крошево битого стекла — по всей видимости зрелище должно было впечатлять… Отмахнувшись от видения, я обратил внимание на то, что в Митькиной квартире наступило затишье.