И вот представители полов кидают друг в друга каменьями слов и высказываний, а я наблюдаю за этой схваткой молча, лишь убеждаясь в том, что семья — это выдумка для идиотов, добровольно сующих свои головы в гильотину.

Молчала я не одна. Был ещё один такой товарищ — Максим. А вот девица его разошлась не на шутку:

— Вы мужчины невыносимы! Вы чёрствые и жестокие! Вот Макс, например, сколько раз уже обещал матери нас познакомить, и всё у него не получается! А ведь ей хочется внимания, хочется чаще видеть сына и принимать хоть какое-то участие в его жизни! Ну а ему самому, похоже, просто наплевать!

— Постой, а вы что, до сих пор не познакомились с родителями? — удивляется Жорж.

— С моими Макс знаком, а вот меня никак не довезёт в этот свой Питер!

— В чём проблема, он же часто мотается туда?

— В том и проблема, что дела у него! Некогда ждать, пока я соберу свои шмотки!

Вот честное слово, я не имею ничего против этой Лили, её существование никак не отразится на моих планах, и уж точно она никак и ничем не сможет помешать их реализации, но…

Но, как говорил умница Эйнштейн: «Есть две бесконечные вещи — Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен…». Человеческая глупость, любая, хоть мужская, хоть женская, всегда выводит меня из равновесия, и я всегда стебусь, ну… если только оппонент не может повлиять на мои рынки сбыта…

— А может он просто не хочет тебя знакомить родителями? — нехотя бросаю я и прячу нос в бокал с вином.

— Не поняла?

Я ж говорю, Эйнштейн — умница.

— Ну, знаешь, детка, так бывает, когда мужчина не хочет жениться, он не стремится знакомить претендентку с родителями, и у него всегда находятся самые убедительные отговорки.

Максим напрягся и выпрямился, бросил в меня острый взгляд, но злости в нём не было, скорее, там было любопытство…

— Это вы своим опытом, вероятно, делитесь? — уверенно огрызается студентка, будущий детский врач.

— Ну, если это поможет облегчить ваши страдания, пожалуйста, думайте так, — ехидно улыбаюсь, ведь все присутствующие, кроме Максима, в курсе, что меня в замужество битой не загонишь.

— Софья против брака и проповедует свободу женского самовыражения, — спешит замять ситуацию Рокси — ведь у меня авторитет, а кто такая Лиля?

— Вообще, — говорю, — наукой уже доказано, что моногамия — тупиковое явление и противоречит не только сущности человека, как вида, но и препятствует его эволюции. У полигамных видов куда больше возможностей для выживания!

— Мы же не животные! — спорит Лиля.

— Мы — биологический вид, и с точки зрения науки подчиняемся тем же принципам эволюционирования, что и любой другой вид на нашей планете. Большинство мужчин по природе своей полигамны, как и женщины, впрочем, тоже. А моногамия — это навязанный нам религией тип сексуального поведения.

— По-моему, это просто чушь, — не унимается Лиля.

— А я тоже против моногамии, — встревает Жорик, — это ж скукота! С одним партнёром всю жизнь… Нет, ну в конце жизненного пути, возможно, так оно было бы правильнее и по всему удобнее, но только не в молодости! И потом, как понять, хорошо тебе будет с данным конкретным партнёром или нет, пока не попробуешь?!

— Так выпьем же, братья, за полигамию, — громко призывает Борис, улыбаясь, за что получает шутливую оплеуху от своей половины, — Но-но, женщина!

А карие глаза не перестают сканировать меня.