Очевидный, но, возможно, не самый лучший.

Если удастся внушить людям Эрнандеса, что их атакуют превосходящие силы противника, это может сослужить ему хорошую службу. Правда, таким образом он рисковал потерять самого Эрнандеса; но, тем не менее, так меньше риска быть убитым самому, не добравшись до людей, которые очень его интересовали.

Дэвид Холден внимательно осмотрел дерево, на котором сидел.

Тщательно прикрывая огонек зажигалки, доставшейся ему в качестве трофея, он закурил последнюю сигарету. Деревья со всех сторон скрывали его, заметить Холдена практически не могли. Хотя эта сигарета запросто могла оказаться последней в его жизни…

Они находились в четверти мили от дороги, в каменистой местности; луна заливала ярким светом вершину близлежащей горы. Рози поправила ремень вещмешка, в котором она несла «Магнум» 44-го калибра и запасные обоймы к нему. Рози твердо решила: либо она передаст содержимое вещмешка Дэвиду Холдену, либо погибнет.

Все они были в масках, решив, что лучше, если члены группы поддержки, — их было шестеро, все студенты-израильтяне из местного университета, — не увидят их лица. Все шестеро должны были участвовать в операции лишь в качестве вспомогательной группы; их набрал специально для этой цели израильский агент, и ни один из них не знал в лицо членов основного отряда. Оттого, что ее лицо было скрыто под черной повязкой и такая же черная повязка стягивала ее волосы, Рози Шеперд чувствовала себя очень неуютно, почти так же неуютно, как, когда она принимала участие в операциях «Патриотов» и ей приходилось цеплять на голову черный капюшон. Конечно, сейчас был совсем другой случай, но чувство неловкости не оставляло ее.

Руководитель группы израильских коммандос быстро заговорил на иврите, девушка-израильтянка вкратце пересказывала на английском смысл его слов для Рози и Тома Эшбрука.

— Он говорит молодому человеку по имени Моше, что успех или провал всей операции полностью зависит от направления ветра. Если ветер будет дуть не в ту сторону, сегодня вечером мы не сможем выступить.

— К черту это направление ветра, — ответила ей Рози Шеперд. — Мы проведем операцию сегодня же.

Девушка ничего не ответила, но Рози увидела, как повязка поверх ее рта втянулась, затем расправилась в такт ее дыханию. На мгновение воцарилась тишина, все шестеро членов группы поддержки и руководитель израильтян замолчали. А Рози Шеперд принялась разглядывать дельтопланы, стоявшие наготове на вершине холма. Здесь же она увидела анемометры, они вращались, но как-то беспорядочно. «По крайней мере, — подумала она, — теперь я знаю, что эта штука, измеряющая скорость и направление ветра, называется анемометр. Дэвид так точно знает эти приборы».

Внезапно она вздохнула, при этом ткань повязки втянулась внутрь, Рози почувствовала ее вкус на губах; она чуть было не произнесла вслух имя Дэвида.

Девушка продолжала переводить:

— Тот высокий, что заговорил сейчас, утверждает, что он уже летал на таких же дельтопланах несколько раз при таком же ветре, и что этот ветер непредсказуем. Но мы попробуем в любом случае. — И повязка вновь глубоко втянулась в ее рот, как будто девушка собиралась сказать что-то еще. Но она замолчала.

— Что? — спросил ее Том Эшбрук.

Израильтянка ответила:

— Он сказал командиру: самое худшее, что может с нами случиться — нас могут убить. Но если мы переждем несколько часов, направление ветра может измениться.

Рози Шеперд как зачарованная уставилась на анемометр…

Дэвид Холден продвигался вперед как можно быстрее; по пути он закреплял концы лиан, стараясь, чтобы их можно было потом легко найти при слабом свете луны.