— Примерно так я и думал. Что-то случилось ещё?

— Случилось. Моей матери вчера позвонили с угрозами.

— На работу?

— Домой. Посоветовали не писать больше о «ПКТ» и сказали, что покушение на Викторию — это месть за опубликованную статью.

— Ты этому веришь?

— Ни капли. Журнал вышел только вчера. Да и какой смысл стрелять по дочери, если возникли претензии к матери? Вдобавок валить двух неповинных людей. Для чего? Чтобы показать, какие они крутые и серьёзные? Так не делается…

— Может быть, они хотели, чтобы она написала опровержение?

— Нет, даже не заикнулись об этом.

— Говоришь, статья вышла через сутки после убийства. Там действительно есть что-то серьёзное?

— Кое-что есть. Факты, неприятные для «ПКТ».

— Они могли видеть черновики…

— Тогда бы раньше и позвонили, сразу после того, как увидели. Нет, Серёга, тут дело в другом. Кто-то подсовывает нам ложный след. И делает это не очень умело. Начиная с того, что ошибся в числах, и заканчивая тем, что назвал маму на «вы». Ты видел таких вежливых убийц? Он может запросто расстрелять трёх человек, но не может «тыкнуть» тому, на кого наезжает.

— Стрелять и звонить могли разные люди. И потом, нарочитая вежливость — один из способов психологического давления. Тебе ли это не знать?!.

— Всё равно я не верю. Матери показалось, что звонили из таксофона возле нашего дома.

— Ну и?..

— Я только что проверил, у меня одноклассник работает в «Городских таксофонах». Не совпадает. Компьютер зафиксировал звонок из этой будки в это время, но совсем на другой номер. Мама ошиблась. К тому же с ней говорили изменённым голосом. Сомневаюсь, что кому-нибудь пришло бы в голову таскаться с аппаратурой через весь город, чтобы непонятно зачем воспользоваться именно этим телефоном. А если бы я в этот момент случайно проходил мимо?

— Когда был звонок?

— Когда мы с тобой ужинали в кафе. Мама решила, что меня лучше не беспокоить, и рассказала об этом, только когда я пришёл домой.

— Н-да… У меня есть АОН.

— Спасибо, я вчера уже нашёл и поставил. Но на такие трюки сейчас попадаются одни малолетки, которые хотят сорвать в своей школе контрольную.

Вода в чайнике закипела, с громким щелчком электроприбор отключился. Акулов встал, чтобы приготовить кофе.

— Холодная вода кончилась, — сказал он Сергею, показывая пустую пластиковую бутылку.

— Что ж теперь делать? Придётся мучиться и обжигаться.

— Ага. Мыши плакали, но продолжали жрать кактус… Черт, и кофе осталось две ложки! Мы слишком часто угощаем соседей.

— Доживёшь до моих лет — поймёшь, почему это происходит. Второй закон Волгина гласит: чем больше банка растворимого кофе, тем она быстрее кончается.

— А какой первый закон? Тоже какая-нибудь гадость про оперов?

— Конечно! Для любой милицейской пьянки, на которой присутствует свыше двух человек, требуется не меньше трёх литров водки.

Андрей поставил чашку перед Волгиным, изобразил халдейский поклон и сел на своё место.

Едва он пригубил напиток, как телефон подал голос.

— Да! Что, из больницы?.. Очень плохо слышно… Можно приезжать? Хорошо, я буду через двадцать минут. Спасибо!

Акулов вскочил, одновременно бросая трубку и подхватывая свою куртку, которая лежала на «ничейном» стуле в углу кабинета.