– Вот и отлично.

– А документы? – Ей нельзя отказать в практичности.

– Документы и ключи заберешь по этому адресу (Илья написал на листке, отдал ей), я позвоню туда. Доверенность получишь в понедельник вечером. До понедельника поменьше катайся. Во сколько, примерно, возьмешь машину?

– Ну, часов в девять-десять утра… Хочу выспаться.

– С девяти тебя будут ждать.

От удивления и радости Вера кинулась Илье на шею:

– Илья, я тебя почти люблю. За аренду машины обязуюсь любовью заниматься с тобой неделю бесплатно. В следующем месяце.

И поцеловала в губы. «Кошмар, а не женщина, – думал он, обнимая ее. – Она погубит меня».

– Вера! Встретимся в воскресенье в два. В том же номере, в 23-м.

– Счастливой охоты, – помахала она.

Машина скрылась за поворотом. «Готов», – злорадно подумала Вера, стоя посреди двора, окруженного высотками. Двор выглядел уныло под нависшей над ним тупой архитектурой, где человек ощущает себя не только букашкой рядом с угрюмыми стенами, но и никчемностью. Глядя в совершенно черное небо, Вера медленно побрела к сломанным качелям на детской площадке. Села на железный выступ. Кое-где в окнах загорался свет, люди начинали готовиться к долгому бессмысленному дню. Сквозь дым сигареты Вера видела свое прошлое, настоящее, будущее. И во всех временных пролетах возникал Илья, не последний человек в ее жизни.

– Ну, Илюша, ты попался, – вслух сказала.

О каком сне может идти речь, когда так хорошо?! Появилось море энергии, он был способен на любую мальчишескую выходку. Например, разбить окно в первом попавшемся доме и хохотать над испугом и злостью хозяев. Или горланить пошлые песни на центральной площади под гитару (не держал ее лет двадцать). Хотелось побеситься, совершить безрассудство. Сегодня ему не сорок два года, а восемнадцать! Сколько раз он занимался с Верой любовью? Не считал. Много раз! Невозможно, но факт! Он уж думал, импотенция не за горами, к сексу тянуло все реже. И вдруг восторг! Мог ведь так и умереть, не испытав удивительных ощущений. Потрясающая женщина! Но что произошло, почему она резко переменилась? Илья припоминал подробности свидания, когда дошел до того, как Вера пыталась скрыть оргазм, понял: «Я удовлетворяю ее. Ей хорошо со мной в сексуальном плане. Ну, я и дал!»

Только подъезжая к дому, задумался: что сейчас скажет Любаше? Дверь открывал тихонько своим ключом, чтоб не разбудить. В квартире принялся рыскать по шкафам… Шлеп, шлеп, шлеп… Не спит. Идет.

В дверях появилась сонная Люба с блестящим от крема (или от собственного жира) лицом и в белой ночной сорочке до пят. Не женщина вошла, а танк въехал, в дверной проем скоро не войдет.

– Где ты был?! (Началось!)

– Любаша, – сразу перешел в наступление Илья, не давая времени себе подумать, а жене опомниться, – я тороплюсь. Прости, родная, но один американец так перепил… Промучились с ним всю ночь. Я вымотался… Где мои джинсы?

– В антресоли… – с недоумением ответила она, глядя на невинную физию мужа.