– Почему не предупредил о своем приезде?

 Олег покачал головой: мол, не знаю. Потом добавил:

 – Так получилось. Ведь ты к нам не приехал. Или у нас не ЧП?

 Рожнов вышел в приемную и вскоре вернулся, закрыв за собой дверь.

 – Потери бывают всегда. Я очень сожалею, но жизнь продолжается. Все, что смог, я сделал. По факту убийства Яцкевича работает специальная оперативная группа. И мне необязательно возглавлять ее.

 Расскажи, как все случилось с Андреем.

 Шустов пожал плечами и с неохотой сообщил то немногое, о чем знал и сам Рожнов.

 Яцкевича нашли недалеко от того места, где он разобрался с Мигуновым, рядом лежал пистолет Макарова для бесшумной стрельбы. Убрал Андрея профессионал, сомневаться не приходилось, но вот обычного в таких случаях контрольного выстрела убийца не сделал. Возможно, убийца знал, что Яцек проживет еще десять-пятнадцать минут (об этом говорит характер полученной раны). За это время мог произойти разговор между ним и Андреем... Это, конечно, версия, но она заинтересовала полковника.

 – Вот-вот, – зло прокомментировал Шустов. – Ищи убийцу, это твое дело – искать. Потом шепнешь нам на ушко, кого отыскал, и мы сами с ним разберемся.

 – Успокойся, – повысил голос Рожнов. – Я уже говорил, что мои люди работают над этим. У тебя все? – нервно закончил он.

 – Еще бы я хотел поговорить насчет судьи – Валентины Ширяевой.

 Полковник только что не закатил глаза. Что, черт возьми, происходит? Отчего такая возня вокруг мертвой уже судьи? Ну, живая она могла еще вызывать сочувствие, но сейчас-то...

 Взяв себя в руки, он пробормотал что-то нечленораздельное и добавил:

 – Понятно, старая песня.

 – Нет, Михаил. Ширяеву убили.

 Рожнов нахмурился еще больше.

 – Когда?

 – Позавчера.

 – Откуда узнал?

 – Случайно, от Андрея Яцкевича. Мы вместе с ним ходили на баскетбол. В газете он наткнулся на коротенькую заметку о происшествиях в городе.

 В ней говорилось, что Ширяева покончила жизнь самоубийством.

 – Ну и?.. – не скрывая досады, полковник ждал продолжения.

 – Я разделяю точку зрения Андрея: Ширяева не могла повеситься, ее убили.

 – Это все, ради чего ты приехал ко мне?

 – Да.

 – Отправляйся на место, – жестко приказал Рожнов. – А этот офис, – он постучал ладонью по столу, – мое место, и появление здесь кого-либо из твоей группы означает чрезвычайную ситуацию. Знаешь, что случится после того, как ты покинешь контору? В целях безопасности за тобой последует наш агент по особым поручениям. Ты будешь ехать спокойно, а он на протяжении всего пути будет определять, есть ли за тобой слежка. И если, не дай бог, он установит «хвост»...

 Полковник замолчал. Олег отметил про себя красноречивую паузу, которая являлась неотъемлемой частью гневной тирады начальника.

 Спорить не приходилось, Рожнов был прав. Шустов в очередной раз пожалел о том, что жизнь не состоит из беспрерывной нескончаемой работы, без сна и отдыха, без права на обычную человеческую слабость. Это раз и навсегда избавило бы от астении.

 «Убей в себе жалость» – лишь красивая фраза для легковерных. Олег мог гасить свои чувства, выполняя задания, а саму работу называл конвульсией по приказу свыше.