— Милостивый государь, — сказал в это время человек, который их принимал, — не разрешите ли вы мне сказать вам пару слов по секрету?..

— Слуга этих…

— Я вовсе не слуга их.

— Так кто же вы?

И старый советник заметил, что, благодаря своему нервному состоянию, он не разглядел, что незнакомец выглядел весьма солидным и изящным господином.

— Я — первый секретарь при португальском консульстве.

Старик раскланялся и прошел в маленький кабинет, который указал ему собеседник. Когда он вышел, то был страшно бледен и держал спрятанный под сюртуком какой-то предмет, которого его сын не мог видеть.

— Что с вами, отец? — спросил молодой человек, энергия которого еще не ослабела, благодаря клокотавшему в нем бешенству…

— Ничего, сын мой! Я только убедился, что эти люди способны на все… Не заботься ни о чем, я беру на себя найти необходимую для уплаты сумму!

— Я должен герцогу Дампнар лишь один миллион, отец, у меня оставалось пятьсот тысяч франков, которые я предназначал на другую надобность и которых не трогал. Я вам их пришлю!

— Хорошо, мой сын, остальное будет еще легче достать. Теперь я должен тебя просить кое о чем: мне нужно кое-куда съездить… одному.

— И вы хотите, чтобы я вам предоставил свою карету? Старик сделал утвердительный знак.

— В котором часу я вас увижу, отец?

— Приходи не раньше, как завтра утром, я думаю, что смогу тогда тебе сообщить приятную новость, что ты уже вне опасности.

Старик помчался скорей домой, он спешил узнать, что заключал в себе маленький пакет, который ему передал секретарь посольства в качестве оставленного для него умирающим.

Едва он вскрыл его, как тотчас же с глухим стоном выпустил из рук.

— А! — вскричал он. — Это месть… — Затем, придя в себя, добавил тихим голосом: — Нет, это пробил час суда!..

Пакет заключал в себе обыкновенную визитную карточку, большого формата, как следовало по моде, на которой было два имени и следующая надпись: — Помни же!

КАРЛ ЛЕФЕВР

ЭРНЕСТ ДЮТЭЙЛЬ

Помни же!

Остров Привета (Кайенна).

— О! Мне не нужно было этих слов, чтобы вспомнить, — продолжал старик, — ибо это воспоминание душит меня. За свою жизнь я сделал только один этот бесчестный поступок. Нужно было спасти свою семью от позора… и я не устоял… Теперь мстят моему сыну… Но я его буду защищать. Он не виноват. Прежде всего, Трэнкар должен дать миллион, который мне нужен. Разве не для него я забыл свой долг, не его спас, добившись осуждения двух его, ни в чем не повинных служащих?.. Так пусть же он мне поможет теперь спасти сына, а иначе!.. — и старик угрожающе тряхнул головой, взял карточку, выпавшую из его рук, и тщательно уложил ее в свой бумажник…

В тот же день еще до четырех часов дня де Марсэ передал в банк Евсебио Миранда, под расписку за надлежащими подписями, один миллион пятьсот тысяч франков. Немедленно ему было дано письмо на имя Фроле, предлагающее начальнику полиции безопасности передать де Марсэ-отцу советнику Кассационного суда чек, который был передан Фроле лишь на хранение.

Старик отправился в префектуру во время присутствия и, прося, чтоб для него не беспокоили его зятя, прямо прошел в кабинет начальника полиции безопасности. Предупрежденный об этом Фроле принял его снисходительно, но несколько уклончиво, и извинился за ту ужасную миссию, которую ему пришлось выполнить по отношению к господину де Марсэ единственно ради того, чтобы избежать в этом деле огласки, что неминуемо случилось бы, если б оно было передано кому-нибудь другому. Что же касается чека, то, если он не передаст его господину де Марсэ тотчас же, то только потому, что он не хотел оставлять его в префектуре в руках первого встречного.