|
В первый день мы заключили с Учителем договор о совместной деятельности, но, когда я узнал по окончанию учебы, чем мне предстоит заниматься, то отказался наотрез. У меня были непростые отношения с церковью, но не с Богом. Пойти против того, чему с детских лет учила бабушка, я нравственно не мог. Очень приятно знать, что можешь управлять людьми словом. Но убивать словом…
Я предложил Учителю в качестве компенсации деньги – за науку, но он отказался. Расстались мы холодно, но не врагами – на тот момент это для меня было главным. Я уже знал, что бывает с врагами этого человека… – Попробуйте позвонить еще. – Да пробовали! – обиделся человек с усиками. – Телефон не отвечает, в особняке его вроде как никто не живет. Прячется, что ли?.. Не прячется, конечно. Избегает. Сейчас вы готовы заплатить – возможно, даже вдвое. Но через три месяца согласитесь заплатить впятеро. А еще через месяц – вдесятеро против первоначальной цены. У Учителя скупой платит не вдвое, а всегда вдесятеро – тут он не отступит. Четыре года назад он сделал вам чудо, что ж вы, жабы… В наступившей тишине неожиданно требовательно и резко зазвонил телефон. Человек с усиками торопливо схватил трубку, и почти тут же я уловил его удивленный взгляд. – Вы были правы – приходит в себя. Извините, мне надо идти, – он встал и торопливо извлек из кармана белый конверт. – Вот. Здесь вдвое больше вашего обычного гонорара. Я мысленно усмехнулся – даже беда не могла их изменить. "Вдвое…" Самые скупые – это богатые, люди в тысячу раз беднее в таких ситуациях предлагали мне все. В обмен на жизнь… – Я не возьму. Взгляд его стал неприятно колючим. – Я не принимаю пожертвований за консультации. Только за помощь. А ее не было. – Как хотите, – он сунул конверт обратно в карман. И мне показалось, что сделал он это с большим удовольствием, чем его доставал. – Спасибо. Вас отвезут домой… Я взглянул на часы – с той минуты, как ко мне подошли в туалете, прошло менее полутора часов. Оксана еще может быть в ресторане… – Нет. Остановившись на бегу, он удивленно смотрел на меня. – Верните меня туда, где взяли. – Куда хотите, – равнодушно пожал он плечами…
4.
– Я думала, что ты уже не вернешься. – Я же обещал. – А я подумала… Забрала бутылку в номер и решила: раз уж ничего не получилось, то хоть напьюсь… – Это у тебя получилось. – Самец!.. – Пьяная ты гораздо интереснее. – Чем? – Целуешь крепче. – Скотина… – она захихикала. – Приходишь среди ночи, когда тебя уже не ждут, – я могла дверь и не открыть, мало кто там царапается! – да еще и издеваешься? Счас выгоню! – И куда же я пойду, сиротинушка? На мороз? Голый и босой? – Какой мороз – весна на дворе! Босой… Самец… – она захлебнулась в нахлынувших чувствах и, всхлипнув, уткнулась лицом мне в плечо. – Да я весь этот год… Не знала, что и думать. Прилетела, а он здоровый, сытый, да еще куда-то ездит среди ночи… Я промолчал, давая ей время придти в себя. Все так: и здоровый и сытый. Только не в радости. Как писали древние друг другу: "Юлий Луцию – радоваться!" Иного не желали – этого было достаточно… – Так куда все-таки ты ездил? – Как и сказал: человеку помочь. По специальности. – Они не могли подождать до утра? – Большие люди не любят ждать. |
