Он поднял ее с колен, расцеловал в обе щеки.

– Не нужно так расстраиваться, дорогая. Конечно, ты можешь остаться на некоторое время. Я напишу Эдуарду. Придумаю какую-нибудь отговорку. Но ты должна вести себя соответственно… Не возбуждать толков…

– Толков? Каких?

– Ходят слухи… Говорят, у тебя слишком тесные отношения с Роджером Мортимером.

– Какая клевета! Что значит «слишком»? Разумеется, я в хороших отношениях с англичанами, собравшимися тут.

– Их собралось слишком много возле тебя. Ты не находишь?

– Это естественно, Карл. Они тоже болеют душой за несчастную Англию, которой так не повезло с королем.

– Изабелла, я не позволю превратить мой королевский двор в место, где зреют заговоры против соседа.

– Дорогой Карл! Любимый брат мой! Я обещаю, что тотчас же начну готовиться к отъезду и покину твой гостеприимный дворец, как только представится возможность.

– И возьмешь с собой всех своих приверженцев!

– А ты тем временем напишешь письмецо Эдуарду.

– И сообщу, что твой приезд временно откладывается, но через несколько недель ты непременно вернешься в Англию. Вместе с сыном. Так?..

Король Франции, нахмурившись, сидел над очередным письмом, доставленным ему из Англии от короля Эдуарда.

Прошло уже несколько недель с того дня, как он разрешил Изабелле отложить ненадолго отъезд, но непохоже было, что она и сейчас собирается покинуть Францию.

«Любезный и весьма любимый брат, – писал Эдуард, – мы получили и внимательно прочитали ваше послание… Показалось нам, что вы были наслышаны из уст вполне уважаемой персоны, дорогой наш брат, будто бы супруга наша, королева Англии, не осмеливается вернуться к нам, ибо опасается за свою драгоценную жизнь, и что угроза эта исходит якобы от Хью Диспенсера. Никогда, возлюбленный брат, не должно ей бояться ни его, ни кого-либо другого в нашем королевстве. А если он или кто другой, живущий у нас, задумает плохое в отношении королевы и станет это достоянием нашим, то понесут они тяжкое наказание, чтобы неповадно было впредь…

Мы снова настойчиво просим вас, дорогой и любимый брат, чтобы вы понудили также и сына нашего Эдуарда, вашего племянника, вернуться как можно скорее домой, где его так не хватает нам, и мы так часто желаем видеть его и говорить с ним…»

Король Карл недоуменно приподнял бровь. Письмо было написано изысканным слогом и вполне разумно. И, хотя он презирал Эдуарда как неумелого государя, но не мог не признать, что и в самом деле трудно поверить в заговор против Изабеллы. Сама же она, подумал Карл, вполне может стать душой какого-нибудь комплота. Если уже не стала. А потому следует как можно скорее от нее избавиться.

Ни в коем случае не хотел он встревать в какие-либо запутанные истории с непредвиденными последствиями. Он знал, что здоровье у него слабое, жизненных сил немного. Сомневался, сумеет ли произвести на свет сына и наследника престола. Над ним тяготело страшное проклятие тамплиеров. Все это, вместе взятое, не позволяло пускаться в рискованные предприятия вне пределов государства.

Пускай Изабелла решает свои насущные дела без него…

С тем же посланцем из Англии было получено еще два письма – к Изабелле и к юному Эдуарду.

Свое письмо Изабелла прочитала вслух. Рядом с ней сидел Мортимер.

«Госпожа наша, мы многажды писали к вам, как до, так и после присяги сына нашего, о том, что неизменно жаждем видеть вас с нами и скорбим по поводу долгого вашего отсутствия. И, поскольку причиняете вы этим немало нам горя и беспокойства, наша воля, чтобы вы немедля и со всей поспешностью прибыли в государство наше без дальнейших проволочек и отговорок.