Питер засмеялся и бегом помчался по лестнице. Фейт посмотрела на Коула.

– Пройдем в библиотеку, – сухо сказала она.

В библиотеке она села на стул, Коул устроился напротив на диване.

– Тебе не следует так поступать, – начала Фейт.

– Как «так»? Даже мой старик позволял мне сидеть на этом диване. Или я должен сидеть, скромно сложив руки на коленях? Так это уже слишком!

– Не лги Питеру.

– Я и не лгал.

– Нет, лгал. Много лет назад ты лгал мне, а теперь лжешь моему сыну.

– Что бы там ни было между нами много лет назад, детям я не лгал никогда.

– А твои обещания? Ты обещал ему, что будешь здесь, когда он спустится, что поужинаешь с нами, что будешь смотреть с ним глупое детское кино... – Само его присутствие напоминало ей о прошлом, и это были болезненные воспоминания. – Уходи, – глухо сказала она. – Уходи, пока ты не успел принести в жизнь моего сына новое горе, пока ты не надавал обещаний, которых даже не думаешь выполнять.

– Это не так.

– Нет, это так. Я знаю тебя, я-то знаю, что там внутри, под этой очаровательной маской... Но Питер... Он ведь еще ребенок, он верит людям и верит в людей. Хоть это ты понимаешь?

– Но я не лгал ему.

– Ты сказал, что останешься ужинать.

– Я останусь.

– И посмотришь фильм.

– Посмотрю.

– Если я позволю тебе остаться.

– Ты? Позволишь? Ты, кажется, забыла, милая, что это мой дом, и если я желаю остаться здесь поужинать, я останусь. Хоть на сто лет.

– Нет, не можешь. Ни один суд...

– А! – Коул досадливо поморщился. – Так вот из-за чего весь сыр-бор. Каждый час в моем обществе для тебя все равно что в аду.

– Вздор. Я и не думала...

– Вот именно. Ты никогда не думала, что так все обернется, даже когда соблазняла моего брата.

– Убирайся! – Голос Фейт дрожал. – Убирайся из моего дома!

С минуту они стояли друг напротив друга, тишину нарушало только тяжелое дыхание Фейт и громкое тиканье часов на каминной полке.

– Послушай. Запомни хорошенько! – Коул говорил тихо, но в голосе звучала угроза. – Этот дом мой.

– Я в нем живу!

– А я им владею. Чувствуешь разницу?

– Коул, я...

– Будешь со мной судиться? Но ведь тебе нечем платить.

– В том-то и дело: у меня нет ни гроша! Тебе, конечно, все равно...

– Абсолютно точно.

– Но у меня сын...

– Это сын Теда.

– Ну да. Сын Теда. И он ведь просто маленький мальчик, он ни в чем не виноват!

Коул кивнул.

– Продолжай.

Разве она могла не продолжать? Ей было не до гордыни.

– Я не говорю, что хочу остаться в этом доме.

– Ты и не останешься.

– Я хочу уехать из Либерти.

– Чтобы найти еще один денежный мешок и окрутить его, как Теда?

– Что ты знаешь о моих отношениях с Тедом?

– А чего я о них не знаю?

– Да ничего ты не знаешь! Я любила его.

– Ты даже не знаешь, что значит это слово.

– И все-таки я его любила. И мы оба любили Питера. И...

– Не вмешивай сюда ребенка.

– Не могу. Ведь именно из-за него я хочу уехать.