Как часто Коул обнимал ее, как часто обещал, что увезет ее отсюда... И обманул. И вот его брат сидит рядом и говорит ей, что она и ее ребенок никогда, никогда не выберутся из этой помойки.

– Разреши мне помочь тебе, Фейт.

– Не нуждаюсь в вашей благотворительности.

– Никакой благотворительности, речь идет о ребенке моего брата. Что ты скажешь людям, когда беременность станет заметна?

– Мне не придется ничего говорить. – Она горько усмехнулась: Либерти не тот город, где можно вежливо попросить людей не вмешиваться в чужие дела.

– Значит, ты позволишь им судачить и гадать, кто отец ребенка?

– Они все равно это сделают.

Тед подсел ближе. Фейт до сих пор помнила, как жалобно заскрипели пружины ветхого дивана.

– Это правда, – грустно согласился он, – вот почему я не предлагаю тебе денег.

– Именно это я и имела в виду, когда сказала...

– Я предлагаю тебе выйти за меня.

Фейт посмотрела на него как на сумасшедшего.

– За вас?

– Правильно.

– Вы что, спятили? Я не хочу за вас замуж. И не люблю вас. Я вас даже не знаю!

– Это взаимно. Я тоже тебя не люблю, не знаю и не хочу на тебе жениться.

– Так почему...

– Ради ребенка, конечно. Ты должна обеспечить ему достойную жизнь.

Тед окинул взглядом жалкую обстановку трейлера и снова посмотрел на нее.

– Если ты предпочитаешь остаться здесь...

– До сих пор я прекрасно обходилась без ваших денег и без вашего роскошного дома.

– Да, конечно. Но разве для своего ребенка ты не хотела бы большего? Хотя бы того, чтобы он был законным. – Тед снова коснулся ее руки. – Ты ведь достаточно любишь свое дитя, чтобы позволить мне сделать добро и ему, и тебе.

– Да я скорее за черта пойду, чем за Камерона.

Конечно, это была только бравада, голос Фейт дрожал от тоски и безнадежности.

– Коул просил меня позаботиться о тебе, – тихо сказал Тед.

И надо же: ее глупенькое сердце забилось от этих слов. Фейт до сих пор не могла себе этого простить.

– Правда? – прошептала она и сама ответила на свой наивный вопрос: – Нет, неправда. Коулу было наплевать на меня. Он это доказал. Даже не зашел проститься. Он вообще не появлялся с той ночи, когда... когда...

– Фейт, – Тед поднялся с дивана, – поверь, брат сделал это не по своей воле.

– Ну да! – Фейт вскочила на ноги и зло засмеялась. – Разумеется!

– Ты согласишься на мое предложение, если я хоть наполовину в тебе не ошибся. Ты выйдешь за меня, возьмешь имя Камерон, и твой ребенок родится в законном браке...

– А вы? – она уставилась на Теда в полном замешательстве. – Предположим, я согласилась на это безумие – я не собираюсь этого делать, – но, если бы я согласилась, что тогда стало бы с вашей жизнью? Ведь я... я никогда не стану жить с вами как настоящая жена. Никогда.

– Я знаю. И не жду этого. – Тед на секунду замешкался. – Я хочу... я хочу рассказать тебе кое-что. Тебе следует это знать. – Он перевел дыхание. – Я... никогда не интересовался женщинами, во всяком случае как мужчина.

Правда далась ему нелегко. Фейт глядела на него в немом изумлении.

– Никто не знает, – поспешно добавил Тед. – Даже Коул. И никто не должен этого знать, по крайней мере в Либерти. Я буду идеальным мужем. Обещаю, я буду любить ребенка Коула как своего собственного.