— А чем вы занимаетесь? — вежливо поинтересовалась Бриджит.

— Я?.. Я работаю в картинной галерее.

— И что вы продаете?

— Преимущественно картины старых мастеров, — ответила Фиона с таким видом, словно она каждый день заворачивала покупателям пару Рубенсов и дюжину Констеблов.

— Как интересно! — воскликнула Бриджит. — Не могли бы вы рассказать об этом поподробней?

Фиона невольно улыбнулась. Не каждый день знаменитая американская модель интересовалась ею.

К тому моменту, когда Эдвард закончил сушить и укладывать волосы Бриджит, они с Фионой уже были подругами. У Бриджит был этот дар — завоевывать людей, и в большинстве случаев она пользовалась им совершенно ненамеренно. Да и секрета в этом ее умении никакого не было, просто, разговаривая с кем-то, Бриджит проявляла искренний интерес к собеседнику и никогда не говорила о себе, и именно это так нравилось в ней Лин и другим девушкам.

Фиона, во всяком случае, была польщена вниманием и заинтересованностью, с какой знаменитая американка слушала рассказ о работе галереи.

— Знаете, что, Бриджит, — сказала она неожиданно, — у меня появилась одна блестящая идея. Почему бы вам не прийти сегодня к нам на прием? Нет-нет, — заторопилась она, заметив невольное движение Бриджит и истолковав его по-своему. — Ничего особенного. Отец каждую субботу устраивает небольшое суаре, и я не вижу причин, почему я не могу пригласить и вас. У нас бывает много интересных людей. Отцу нравится называть эти сборища «наш салон», но на самом деле это обычная вечеринка, как вы выразились.

Бриджит улыбнулась.

— У нас в Америке «вечеринками» называют даже самые торжественные приемы, за исключением, быть может, официальных приемов в Белом доме, куда приглашают дипломатов и политиков высшего ранга.

— У нас тоже бывают послы, политики и всякие знаменитости, — быстро сказала Фиона, очевидно, вообразив, что Белый дом — это дом, в котором живет Бриджит. — Однажды нас посетил даже принц Чарльз, и все равно это не было официально. Так вы придете?

Бриджит бросила быстрый взгляд на Эдварда, и тот ободряюще кивнул.

— Ну, я не знаю, — сказала она наконец. — Если вы считаете, что это удобно… То есть я бы не хотела навязываться.

— Отец будет очень рад вас видеть, — заверила ее Фиона.

— Тогда я, пожалуй, рискну. Большое спасибо, Фиона. Это так мило с вашей стороны!

— Я запишу вам адрес, — сказала Фиона. — Приезжайте в половине восьмого. Одевайтесь как для коктейля — элегантно, но не слишком парадно, договорились?

Бриджит кивнула.

— В семь тридцать я буду у вас. Еще раз благодарю.

Они ужинали у Мертона. Их столик был расположен у стены в середине зала, и Лин поняла, что Макс Стил изо всех сил старается произвести на нее впечатление.

— Где же Чарли? — спросила Лин, когда, расправившись с главным блюдом — это была рыба-игла, зажаренная в пальмовых листьях и саго, — они ожидали десерта.

— Он подъедет с минуты на минуту, — сообщил Макс доверительным шепотом. — У нас в Лос-Анджелесе всем хорошо известно, что старина Чарли, мягко говоря, не отличается пунктуальностью. Время в нормальном, человеческом понимании для него просто не существует. Извини, если мои слова тебя оскорбляют, — добавил он.

— Почему это должно меня оскорбить? — удивилась Лин.

Макс немного замялся.

— У нас говорят: черные люди живут по своим собственным часам, — выпалил он наконец.