— Это было бы безумием? — переспросил Стюарт. — Вы считаете, что это смахивает на безумие?

— А вы, джентльмены… кто? — спросил молодой человек, стоя в дверях.

Я едва поверила своим глазам.

— Манфред?! — воскликнула я в полном замешательстве.

Свет флуоресцентных ламп блестел на пирсинге в левой брови Манфреда Бернардо, в правой ноздре и в обоих ушах. Я мельком заметила, что Манфред сбрил свою козлиную бородку, но волосы у него по-прежнему короткие, торчащие, платинового цвета.

— Да, дражайшая, я пришел, как только смог, — сообщил он.

И если бы я не чувствовала, что моя голова слишком хрупкая, то уставилась бы на него, разинув рот.

Он подошел к моей кровати с гибкой грацией гимнаста и взял меня за свободную руку, ту, к которой не была присоединена капельница. Манфред поднес мою руку к губам и поцеловал, и я почувствовала, как запонка в его языке царапнула мои пальцы. Потом он обхватил мои ладони обеими руками.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он так, будто в комнате никого больше не было.

Он смотрел мне прямо в глаза, и я поняла, что он хочет сказать.

— Не очень хорошо, — слабым голосом произнесла я. К несчастью, я была почти такой же слабой, как мой голос. — Думаю, Толливер рассказал тебе про сотрясение мозга и про сломанную руку?

— И эти джентльмены явились сюда поговорить с тобой, хотя ты так больна?

— Они не верят ничему, что я говорю, — пожаловалась я.

Манфред повернулся к ним и приподнял бровь с пирсингом.

Стюарт и Клавин рассматривали моего посетителя со смесью удивления и отвращения. Отвращения было куда больше. Клавин поправил очки, словно это давало возможность получше рассмотреть Манфреда, а Стюарт поджал губы, словно только что откусил кусок лимона.

— А вы кто будете? — задал вопрос Стюарт.

— Я буду Манфред Бернардо, дорогой друг Харпер, — ответил Манфред, и я с усилием сохранила нужное выражение лица.

Сопротивляясь желанию выдернуть свою руку из руки Манфреда, я как можно крепче сжала его ладонь.

— Откуда вы, мистер Бернардо? — спросил Клавин.

— Из Теннесси. Приехал, как только смог. — Он нагнулся, чтобы быстро поцеловать меня в щеку, и, выпрямившись, добавил: — Уверен, что Харпер чувствует себя слишком плохо, чтобы вы, джентльмены, допрашивали ее. — С совершенно бесстрастным лицом он перевел взгляд с одного агента на другого.

— По-моему, она в порядке, — возразил Стюарт.

Но они с Клавином переглянулись.

— А я думаю — нет, — заявил Манфред.

Он был на двадцать с лишним лет моложе Клавина и мельче Стюарта. Манфред был, наверное, футов пяти ростом и худощав, но под всеми этими татуировками и пирсингами скрывались несгибаемый характер и властность.

Я закрыла глаза. Я и вправду была измучена, а еще была недалека от того, чтобы в голос рассмеяться.

— Мы оставим вас двоих, чтобы вы могли обменяться новостями, — сказал Клавин. Судя по голосу, такой поворот его явно не радовал. — Но мы вернемся, чтобы снова поговорить с мисс Коннелли.

— Тогда и увидимся, — вежливо ответил Манфред.

Шарканье ног… Дверь открывается, чтобы впустить в палату шум больницы… Потом шум становится глуше, когда агенты Бюро расследований осторожно прикрывают дверь за собой.

Я открыла глаза. Манфред внимательно рассматривал меня с расстояния не больше пяти дюймов.