— А вы хоть как-то общались с Педерсенами после этого? — спросила я.

— Иногда, — ответила она. — Сначала приходили письма, примерно по одному в год, но потом они перестали писать. Один из археологов, которые здесь работали позже, сказал нам, что Педерсены развелись, и что она уехала. Она так никогда и не оправилась. Она была… не знаю, как бы объяснить это… она постоянно нервничала, переживала. Она не была сильной, знаете, в том, как реагировала на происходящее. Помню, у нас из дома украли блюдо, и она так расплакалась. Это было просто блюдо, ничего особенного. Казалось, она переживала все намного глубже и сильнее, чем все остальные. К тому же она была намного моложе своего мужа. Казалось, они любили друг друга. Думаю, она не была достаточно сильной, я имею в виду умственно, для того, чтобы справиться с тем, что случилось с Таваке.

— Вы знаете, где она сейчас?

— На небесах, я надеюсь, — сказала Мария. — Она умерла лет десять спустя. Я не знаю, почему. Она бы все еще была молодой. Думаю, то, что произошло, убило ее. Просто это заняло некоторое время.

Еще одна теория рухнула.

— А как ее звали? — спросила я.

— Маргарет, — ответила Мария.

— А что вы чувствовали по отношению к тем парням? Они совершили ужасную ошибку.

— Сперва, я была очень рассержена, — призналась она. — Но несчастные случаи бывают, совершаются ошибки. Мы рапануйцы более склонны принимать такие вещи, чем вы. Возможно, это из-за нашей трагичной истории. Я очень старалась простить их.

— А Фелипе простил их?

— Этого я не могу сказать, — покачала она головой. — Он ведь на самом деле любил маленькую Таваке. Мы потеряли дочурку примерно за год до того, как Педерсены приехали сюда. Она тяжело заболела и умерла до того, как мы смогли доставить ее в Сантьяго. Полагаю, Фелипе видел что-то от своей дочери в Таваке. Гордона, да, думаю, он простил. Остальных — не знаю. Я знаю, что Джаспер ему никогда не нравился. Да и никому из нас.

Я снова вернулась в отель и хорошо рассмотрела фотографию, которую Брайан (как мило с его стороны) распечатал для меня. На этой фотографии запечатлены девять человек, шесть из которых были мертвы. Оставались Эндрю, который явно умирал со страху оттого, что мог стать следующим, и Гордон, чья дочь уже пострадала, и Фелипе. Ему, должно быть, было за семьдесят, но он был довольно крепким стариком. Я видела, как он таскал по территории отеля все свое снаряжение, которое для меня представляло бы проблему. Не думаю, чтобы пара тел остановила бы его. И все же я не считала его убийцей, не более чем двух остальных. Итак, это была вся группа. Я не знала, в каком направлении теперь двигаться.

А потом меня словно по лбу стукнуло. Это был один из тех моментов, когда тебе становится интересно, как ты мог вообще быть таким бестолковым?! Конечно же, там был еще кто-то, кто-то, кто сделал этот снимок! Конечно, существовала вероятность, что фотоаппарат был с таймером, но я так не считала. Мне был нужен другой человек, фотограф.

Я позвонила в домик для гостей семьи Тепано. Телефон все звонил и звонил. Не только никто не отвечал, но не было и никакого автоответчика или голосовой почты.

Я искала людей, которым было за пятьдесят или шестьдесят. Мне нужно было увеличить возрастной диапазон. Я полагала, что Флора была единственным ребенком. Возможно, единственным. Может быть, они оба или кто-то из них состоял в браке раньше. Предположительно, существовал еще один ребенок, брат или сестра.