— Ладно, ладно. Оставь, — устав слушать суетливые речи, одобрил настоятель. — Клади свое ружье. Охотник. Феодосий, сходи-ка, принеси соломки еще, подкинь, чтобы мягче ехалось. Залазьте, ребята, в ногах правды нет. Дорога длинная, раньше в путь тронетесь, раньше прибудете.

Когда оба монаха и шесть мальчиков, тщательно отобранных Антонием на учебу, устроились в повозке, настоятель широко перекрестил их и произнес краткое напутствие:

— Учитесь, дети. Благослови вас Бог. Многими трудами добыта для вас эта возможность, не осрамитесь. Верю, сам Господь наш Всемилостивый помогал мне в этом деле. Да будет святая помощь Его и дальше с вами. В добрый путь!

— Отец Феодосий, а кормить нас там будут?

Повозка, рано утром выехавшая из монастыря, неспешно продвигалась сквозь лесную чащу, влекомая рыжей крутобокой Красавкой.

В преддверии нового и неизведанного, что ждало их уже так скоро, мальчики из глухой деревушки обсуждали предстоящую жизнь, мечтали, как встретит их великая, славная на всю Россию Троице-Сергиева Лавра. Им не терпелось узнать все прямо сейчас, и они то и дело обращались с вопросами к сопровождавшим их монахам.

— А как же. Конечно, будут кормить, — обнадеживал Феодосий. — Отец Антоний уж обо всем договорился, как следует. И провиант на вас будут отпускать, и угол подыщут. Как же. Все как следует сделают. Ни в чем вам не будет обиды. Вы теперь, считай, царевы солдаты. На полном довольствии жить будете.

— Так ведь царь-то, бают, отрекся, — проговорил двенадцатилетний Иван, самый старший и самый серьезный из мальчиков.

— А ну цыц! — строго прикрикнул на него Арсений, суровый пожилой инок с длинной, почти до колен, серой от седины бородой. — Разговариваешь. Ты свое знай. А это дело не твоего ума.

Мальчики испуганно замолчали, в воздухе повисла тяжелая пауза. Чтобы разрядить обстановку, Феодосий проговорил:

— А ну-ка поторапливай, Кузьма. Время к вечеру, а мы еще и до Овражного не добрались. В лесу, что ли, ночевать прикажешь?

— Зачем в лесу? И вовсе не в лесу, — откликнулся Кузьма. — Еще версты две осталось до опушки, а там уж и Овражное близко. Ничего, поспеем.

— В Овражном, слыхать, тоже агитаторы засели, — вполголоса, будто про себя, говорил Арсений.

— А мы у кума моего укроемся, — бодро говорил Кузьма. — Заедем к нему на двор, да и вся недолга. Ворота запрем, и были таковы. И знать нас не знали, и видеть не видели. Кум у меня там живет, в Овражном. Прямо на окраине, почитай, возле леса. Попросимся, авось пустит переночевать. Он мужик ничего, правильный. Кум-то. Афанасьем кличут. А завтра утречком раненько снова в путь. Там уж большая дорога пойдет, прямиком до Смоленска. Ничего, справимся.

Едва Кузьма закончил свои бойкие речи, как путешественники услышали, что недалеко от них кто-то еще ведет оживленный разговор.

Все смолкли, тревожно переглядываясь друг с другом.

Кузьма, поддавшись общему настроению, в растерянности ослабил поводья, и лошадь пошла тише. А когда на лесной дороге показалось несколько человек с винтовками, и вовсе остановилась.

Глава 3

Добравшись до Кащеева и разыскав интернат, Харитон скоро понял, что задача его оказалась сложнее, чем представлялось вначале.