Тот пробурчал что-то вроде "ну, раз не хочешь по-хорошему делиться..." и швырнул обглоданный мосол отирающимся у ног собакам. Облизав ладонь, он потянул было из-за пояса короткий, давно не чищенный меч. Но и рыжая деваха оказалась неробкого десятка. Полезла куда-то под узлы, пошуровала, а сама истошно выкрикнула почти в самые лица:

    - Изыди, паразит - бо кадилом наверну!

    Завидя, что здоровяк уже достал свою железку и всерьёз вознамерился ознаменовать осенний вечер если не смертоубийством, то кровопусканием точно, наездница скептически покачала растрёпанной головой и тут же стремительно дёрнула рукой.

    Неистово полыхающее золотым жаром солнца на мощной цепи паникадило взвилось в вечерний воздух басовито гудящим шмелём. Словно боевой рыцарский цеп, литой шар описал короткую дугу, оставляя за собой синеватый дымок курящихся благовоний - и с мерзким тупым хрустом впечатался в темечко незадачливому здоровяку.

    И припомнили ещё потом люди, что с блеснувшего церковного кадила на них грозно и величественно глянул огненный лик божественного небесного повелителя...

    Здоровяк неприлично хрюкнул и тут же как подрубленный рухнул в жирную осеннюю грязь. Засучил ногами, и ладони его судорожно задёргались по камешкам в жиже. А рыжая страшилка как-то неловко при её вертлявости слезла с арбы, и только сейчас люди разглядели её распустившийся в предродовом ожидании живот.

    - Кто таков? - вопросила грозная малышка, воинственно поглядывая на людей снизу вверх.

    - Дык это, святая сестра, - сипло и осторожно отозвалась дебелая тётка с лишаём на пол-лица и в замызганной свитке-безрукавке. - Прибился тут... баял, новым лордом будет. Прежний-то наш святош поддерживал, вот и порубили его.

    - А по мне, так бандюк и есть! - с жаром возразила чернявая молодица сбоку, потрясая кулачком. И судя по хмурому молчанию обступивших селян, в этом мнении она оказалась отнюдь не одинока.

    - Понятно, - криво усмехнулась Майра - а это оказалась никто иная, как малышка-гоблинша собственной персоной.

    Она осторожно, бочком присела - и ловко полоснула кинжалом по запрокинутому кадыку ещё дёргающегося узурпатора. Равнодушно вытерла лезвие о засаленную одежду затихающего в агонии немытого тела, плюнула сверху.

    Затем подняла голову.

    - Я Майра, жрица солнца. Гоблинского роду-племени, но буду теперь у вас - нельзя ведь людям без помощи с небес?

    Люди помолчали немного, свыкаясь со столь быстрыми и решительными переменами, переглянулись. И отчуждение на их осунувшихся лицах мало-помалу сменилось робкой даже не радостью, а одной только надеждой на неё.

    - Что-то не слыхал я, чтоб гоблины поверху шастали, - седой старик недоверчиво покачал головой, а затем неделикатно указал своею клюкой. - Пузо-то с кем нагуляла? Али ветром надуло?

    Майра зыркнула снизу вверх так люто, что дедуган отшатнулся.

    - Дружком моим был каменотёс из замка короля Эверарда. Хороший парень, только порубили его святоши, когда приступом нас брали. Он наравне с солдатами дрался, несмотря на калечь. Нескольких супостатов успел своим молотом в лепёхи расплющить - но и его злыдни на копья подняли.

    - Вдова, значит, - на отчуждённо закаменевших лицах женщин наконец-то мелькнуло что-то человеческое.

    Гоблинша вздохнула, хотела ещё что-то добавить, но только покачала рыжей лохматой макушкой. Бережно поддерживая животик, посеменила вперёд - туда, где посреди деревни высилась пологим холмиком груда битого камня. Следом за нею непостижимым образом проснулся и ослик. Как на невидимой привязи он деловито зацокал позади. А здоровенный котяра вдруг навострил уши куда-то вбок, и тут же ловким прыжком слетел с арбы да и скрылся в темнеющих к ночи развалинах.