— Кто там? — крикнул Шарп по-английски.

Тишина.

— Видишь ублюдка, Патрик?

— Ни черта я не вижу, сэр!

Весело насвистывая, на дорогу впереди вышел человек. Он не таился, будто плевать хотел на трёх съёжившихся метрах в тридцати от него солдат. На нём был длинный плащ, а в руке ружьё. Харпер взял чужака на мушку, но на косогорах за незнакомцем встали силуэты его приспешников. Защёлкали взводимые курки.

— Разбойники? — предположил Фредериксон, оттягивая ударник винтовки.

Шарп тоже поставил винтовку на взвод, хотя понимал, что на их выстрелы немедленно ответит залп.

— Вот твари. — процедил он сквозь зубы.

Дурья башка, он совсем забыл о бандитах, которых в Италии развелось, как на собаке блох. Шарп встал, двигаясь как можно более раскованно, чтобы дать понять засевшим впереди мерзавцам, что он их не боится:

— Вильям, с ними договориться возможно?

— Насколько мне известно, обычно возможно. Только самое малое, чего мы лишимся — нашего оружия.

Фредериксон тоже поднялся и обратился к незнакомцу по-итальянски:

— Кто вы?

Тот хихикнул, медленно приблизился к стрелкам. Подойдя к Шарпу, он спросил по-французски:

— Помните меня, майор?

На лице Шарпа в свете луны отразилось недоумение. Незнакомец фыркнул и сбросил с плеч плащ. Незнакомец был невысок, коренаст, в тёмно-синей форме с потемневшим золотым шитьём.

— Бонжур, майор Шарп.

— Кальве! — изумлённо выдохнул стрелок.

— Генерал Кальве! — кичливо поправил его француз, — А вас и майором-то стыдно звать. Вы ломились по оврагу не как солдаты, а как шлюхи в поисках клиента! Тьфу! Вас тут хоть с оркестром можно было подстерегать, вы всё равно чёрта с два бы что услышали!

Шарп досадливо скрипнул зубами. Кальве был прав. Вот она, плата за беспечность. Француз пальцем убрал от себя дуло винтовки, шагнул к Шарпу вплотную и, встав на цыпочки, вдруг залепил майору звонкую пощёчину.

— За известь! — сурово пояснил он.

Шарп понял, что имеет в виду генерал. Под Тес-де-Буш майор применил против наступающих французов известь, выжигая атакующим глаза и обратив в бегство. Память об этом, очевидно, до сих пор ранила Кальве.

— Только англичанин мог воспользоваться такой мерзкой уловкой против сопливых новобранцев. Были бы со мной мои ветераны, англичанин, ты бы живым оттуда не ушёл!

Шарп лихорадочно соображал, каким ветром занесло французского генерала на захолустную итальянскую дорогу? И сколько с ним людей? Майор стрельнул взором за спину Кальве. Тот уничижительно засмеялся:

— Думаешь, мне нужна помощь, чтоб удавить тебя, англичанин? Найти тебя — да, а справиться с тобой мне хватит голых рук!

— Помощь, чтоб найти меня? — вычленил нужное Шарп.

— Я послан по твою душу, англичанин. Послан моим императором. Понимаешь ли, я верен тому, кому принёс присягу. Не то, что сволочь, пылко лижущая задницу Бурбону. Человечек отписал из Парижа императору. Император послал меня за тобой, а здесь жирдяй-кардинал подрядил меня арестовать тебя. Ушлые ребята, эти неаполитанцы. Я дал им описание всей твоей компашки, майор, и они пасли вас от самой пристани. И вот вы здесь!

Кальве раскрыл объятия, словно хлебосольный хозяин, приветствующий дорогих гостей.

— Зачем вы искали нас? — осведомился Фредериксон.

— Ух ты! Чудо-юдо умеет говорить! — глумливо пропищал Кальве и буркнул обычным голосом, — Кишки вам выпустить, зачем же ещё? Император приказал, потому что вы спёрли его золото!

— Эй, полегче! Мы золота не крали! — ощетинился Шарп.