Судя по пятнам краски, иногда украшавшим ее руки, никогда не знавшие маникюра, Лариса занималась живописью. Итак, Лариса у них в подъезде имелась. Но почему-то Кира очень сомневалась, что Брюнет шел именно к этой особе. Несмотря на то что он назюзюкался до полной отключки, Брюнет выглядел человеком рафинированным и обеспеченным.

Одни его блестящие кожаные ботинки с острыми носами должны были стоить приличное состояние. При желании он мог бы найти себе для любовных утех не девочку, а настоящую конфетку. Нет, ну что могло связывать щегольски одетого Брюнета с грязнулей Ларисой? Зачем она ему вообще сдалась? Зачем он к ней перся с тортом, вином и цветами?

— Но кто его знает, может быть, его, как и всех нас, после сладенького потянуло вдруг на солененькое? — бормотала Кира себе под нос, поднимаясь по лестнице на пятый этаж, потому что лифт уже успел сломаться. — Надо же, такой пьяный, а про Лариску помнит.

Кира еще успела посочувствовать Ларисе, которой придется тащить на себе здоровенного мужика обратно на пятый этаж без лифта, как вдруг дверь нужной ей квартиры распахнулась, и перед Кирой появилась Лариса собственной персоной.

— Ой! — воскликнула она. — Как ты меня напугала!

— М-м-м! — неопределенно отреагировала Кира, которая именно в этот момент от неожиданности прикусила язык, и ее лицо исказилось от боли.

— Что с тобой? — встревожилась Лариса. — Случилось чего-нибудь?

— У меня к тебе дело, — закончив кривиться, сказала наконец Кира. — Там внизу сидит мужик и зовет тебя.

— Зовет меня? — машинально повторила за ней Лариса, и на ее лице мелькнуло недоумение. — А ты уверена, что именно меня?

— В нашем подъезде нет других Ларис, — сказала Кира. — Во всяком случае Ларис в том возрасте, когда они еще могут заинтересовать своей персоной поистине роскошного брюнета.

— Роскошный, говоришь? — повторила Лариса, которая все еще колебалась. — И брюнет? А ты уверена, что он по мою душу?

— Я видела, как он вошел в наш подъезд, — поставила ее в известность Кира. — А теперь он сидит внизу на лавочке и зовет Ларису из нашего подъезда. То есть тебя.

— У нас на лестнице других Ларис нету, — подтвердила девушка и пожала плечами. — Что же! Пошли взглянем, что это за кадр!

И. накинув на себя что-то чудовищно уродливое, темное, но в огромных заплатах из декоративной ткани в разводах синего, серебристого и красного цвета, Лариса захлопнула за собой дверь и поспешила следом за Кирой. Вдвоем они снова очутились во дворе. И подошли к Брюнету. Он продолжал тихо сидеть на том же самом месте, где Кира и оставила его.

— Берем? — предложила Кира соседке. — Потащили его к тебе?

— Не знаю, — с сомнением приглядываясь к Брюнету, отозвалась Лариса. — Как-то он мне не очень.

Да ты что?! — возмутилась Кира. — Нельзя же оставить его тут в таком состоянии одного? Он обязательно замерзнет и погибнет. Смотри, мороз-то какой!

И в доказательство своих слов Кира выдула изо рта облачко пара.

— В самом деле! — признала ее правоту Лариса. — Замерзнет. Некрасиво получится.

— Некрасиво! — передразнила ее Кира. — Да просто ужасно получится! Давай, нечего тут рассуждать! Хватай его под левую руку, а я под правую. Завтра проспится, и тогда разберетесь!

Лариса собиралась что-то возразить. Но Кире уже надоело спорить с этой мямлей. Она прикрикнула на Ларису, и та покорилась более сильной воле. Девушки подхватили и оторвали от скамейки Брюнета, который в этом не оказал им ни малейшей помощи.