Изменить размер шрифта - +
– Я его прям в брюхо стрелой попотчую!

"Дотрепались! – подумал Духарев. – Мое, ваше... Братчина, блин!"

Да уж, привалила удача!

Вспомнился Духареву Рёрех, учитель. Как ходил тот с дружиной в дальние земли, и удачно ходил: везли из набега столько, что аж из корабельных ларей сыпалось. А чем кончилось? Из всей дружины уцелели четверо. Да сам вождь, покалеченный пытками. И добыча, в землю зарытая.

Если кому и повезло от этого исхода, так это Сереге. Меч у него за спиной – из того клада. А главное: не обезножел бы после нурманских пыток Рёрех, не стал бы из военного вождя лесным ведуном. И не встретил бы его Серега Духарев, беглец бестолковый. И не стал бы Серега тем, кем стал. И все, что есть у него ценного: меч, доспех, уважение, жена, дом в граде Полоцке, конь ратный, – все силой да доблестью добыто, а не на рынке куплено. Конь, правда, сначала был именно куплен. На смоленской ярмарке. Но это сначала, а потом...

– Я своего не отдам! – ярился Рагух. – Мое – это мое! Все уразумели?

Машег похлопал его по спине, сказал что‑то по‑своему.

Понятко, способный к языкам, знавший и по‑хузарски, и по‑печенежски, оскорбительно засмеялся.

Рагух глянул на него злобно, сжал кулаки, приподнялся.

– А ну сядь, – негромко произнес Духарев, глядя на него в упор.

Хузарин тут же опустился на землю. Будто под коленки толкнули.

Духарев взял братину.

– Нечего попусту языками молоть, – веско сказал он. – Одной стрелой десятерых не побьешь, а сто гривен в пояс не спрячешь. Даже если в степи нас не перехватят, куда мы с таким богатством пойдем?

– Да хоть куда! – выкрикнул Шуйка. И схлопотал по затылку.

– Цыть! – грозно сказал Устах. – Ты свое сказал.

– Ладно, деньги, – продолжал Духарев. – А утварь? Куда ты ее денешь? На киевский торг выставишь – так ее любой зоркий глаз опознает. И нас же в лихоимстве обвинит.

– А если к нам? – предложил Машег. – В Итиль. А еще лучше – в Саркел. Наши купцы такой товар с руками оторвут! Довезти бы только.

– Вот именно. – Сергей поставил братину на колено. – Далеко до вас. И степью.

– Да я один от Волги до Днепра ходил! – запальчиво воскликнул Рахуг. – Не верите, да?

– Верим, – сказал Устах. – Только ты как ходил: с добычей или пустой? Рагух промолчал.

– Вот‑вот, – продолжал синеусый варяг. – Злато притягивает. Это верно Гололоб сказал. Когда у тебя сумы пусты, а всего имения, что конь да колчан со стрелами, кому ты нужен? Так, Рахуг?

Хузарин опять промолчал.

Зато подал голос Шуйка:

– Слушай, Серегей, что‑то я не понял про лихоимство! Это что ж, если воин добычу на базар выносит, а ему говорят, что он ее добыл не честью, а подло, так это ж – судное дело!

– Умник! – Понятко хлопнул древлянина по спине. – А судит кто? Игорь‑князь!

– А мы – Свенельдовы люди! – сердито возразил Шуйка. – Воевода вступится – князь уступит.

– Может, и уступит, – кивнул Сергей. – За исключением одного случая...

– Какого? – тупо спросил Шуйка.

– Если этот товар не Игорю предназначен, дурная голова! – гаркнул Понятко.

Над костром повисло молчание. Ссориться с великим князем Киевским никому не хотелось. Но и отдавать добычу тоже совсем не хотелось. Тем более такую. С этаким богатством каждый из варягов мог получить практически все, чего захотел. Кроме разве что княжьего стола. Но набрать свою дружину и сесть княжьим посадником в каком‑нибудь городке – вполне. Или купить боевой корабль и двинуть навстречу приключениям, если на месте сидеть не захочется.

Быстрый переход