– Разумеется, такой способ есть, – зашелся от возмущения и поспешил возразить ему Мак.

– В самом деле? – заинтересовалась Лиззи. – Какой же?

Маку пришлось сначала полностью восстановить нормальное дыхание.

– Необходимо всего лишь пробурить с поверхности вентиляционные отверстия, через которые газ будет подниматься наружу, не скапливаясь в опасных количествах вообще. – Он снова сделал глубокий вдох. – Мы годами безрезультатно твердили об этом Джеймиссонам.

Среди стоявших вокруг шахтеров пробежала волна возгласов, подтверждавших правоту его слов.

Лиззи повернулась к Джею.

– Почему же вы не сделали этого?

– Вы не разбираетесь в бизнесе, и мне он тоже не всегда понятен, – отозвался Джей. – Знаю только общий принцип, которого придерживаются все бизнесмены. Ни один из них не станет оплачивать дорогостоящих работ, если есть дешевый путь для достижения такого же результата. Стоит вложить лишние деньги, и твои конкуренты получат над тобой преимущество в стоимости продукта. Простейший закон политической экономии.

– Можете называть это как угодно мудрено, – зло сказал Мак, – но простые шахтеры воспринимают такую экономию как отвратительную жадность хозяев.

Раздались несколько выкриков из толпы:

– Верно! Он правильно говорит!

– Бросьте, Макэш, – снисходительно посмотрел на него Джей. – Не надо портить столь впечатляющий эффект новыми попытками превысить отведенные вам полномочия. Так вы можете рано или поздно попасть в серьезную беду.

– Ни в какую беду я уже не попаду, – ответил ему Мак. – Сегодня мне исполняется двадцать один год. У меня день рождения. – Он понимал, что ему не следует продолжать, но сдержаться оказалось свыше его сил. – А я не отработал здесь положенного года и одного дня, хотя не хватило совсем немного. И не собираюсь отрабатывать.

Толпа внезапно притихла, и Мак преисполнился неведомого прежде радостного ощущения своей свободы.

– Я ухожу, мистер Джеймиссон, – сказал он. – Увольняюсь. Прощайте.

С этими словами он повернулся спиной к Джею и при всеобщем молчании пошел прочь от шахты.

Глава девятая

К тому времени, когда Джей и Лиззи вернулись в замок, восемь или десять слуг уже трудились, разжигая огонь в очагах и подметая полы при свечах. Лиззи, совершенно почерневшая от угольной пыли и едва способная двигаться, охваченная предельной усталостью, шепотом поблагодарила Джея и, пошатываясь, поднялась наверх. Джей распорядился принести к себе в спальню небольшую ванну, наполнить ее горячей водой, после чего основательно помылся, соскребая с кожи черноту куском пемзы.

За последние сорок восемь часов в его жизни произошли поистине знаменательные события. Отец выделил ему долю наследства, скорее похожую на презрительную насмешку. Мать прокляла отца. А он сам покушался на жизнь собственного брата. Но, как ни странно, не мысли обо всем этом владели им сейчас. Лежа в ванне, думал он исключительно о Лиззи. Ее вечно лукавое лицо возникало перед ним в облаке пара, ехидно улыбаясь, поблескивая проницательными глазами, дразня его, искушая, бросая вызов. Ему вспомнились ощущения, пережитые им, пока он нес ее на спине вверх по лестнице ствола шахты: ее тело было легким, мягким, податливым, а он бережно прижимал к себе сзади ее изящную маленькую фигуру, преодолевая ступень за ступенью. Интересно, думает ли она сама о нем сейчас? – гадал он. Она наверняка тоже заказала для себя ванну с горячей водой – не могла же повалиться в постель, оставаясь до такой степени грязной? Он вообразил себе, как она лежит обнаженной перед огнем в камине, намыливая руки, ноги, живот.