— Ух ты, — восхитилась Катя, — уже и в рифму чешешь! Может, тебе из художников в поэты переквалифицироваться? У тебя это явно лучше получается!

Леонтию такая оценка явно не понравилась. Он надулся, но обещание исполнил — призывно замахал руками и совсем скоро остановил невзрачные бежевые «Жигули».

Катя плюхнулась на заднее сиденье и удовлетворенно вздохнула: тяжелый день, полный недоразумений, приключений и неприятностей, кажется, подходил к концу.

Леонтий устроился рядом и с обидой проговорил:

— Меня поэтом ты назвала, обидно это и смешно!

— Тебя обидеть не желала, мне это, правда, все равно! — Катя фыркнула: — Сама с тобой стихами заговорила! Наверное, это заразное, как грипп!

Она назвала водителю свой адрес и блаженно откинулась на спинку сиденья. На сегодня всем неприятностям конец. Сейчас она приедет домой, напьется чаю с печеньем и ляжет спать. Какое у нее дома печенье? Перед глазами поплыли полки супермаркета, где штабелями были уложены пачки печенья — песочного и слоеного, с маком и с корицей, с вареньем и с шоколадом, с орехами и с кокосовой стружкой, воздушного, из сбитых белков, а еще корзиночки с вареной сгущенкой… Катя сладостно вздохнула и погрузилась в легкую дрему.

Почему не пришла Жанна? Этот вопрос за всеми треволнениями она так и не успела себе задать.

В самом деле — почему?

— Откуда этот бугай вывернул? — Дерганый коротышка потирал ушибленный бок. — Ты же говорил, что она пришла одна!

— Черт ее разберет! — отмахнулся разноглазый. — Ты же этих баб знаешь — пришла одна, ушла вдвоем, а бывает и наоборот… Хотя эта вроде и ушла одна. Главное — чемоданчик у нас, можем шефу рапортовать, что задание выполнено!

— Чемоданчик? — Низенький бандит подошел ближе к фонарю. — Что-то мне этот чемоданчик не нравится. Точно это тот самый?

— А какой же? — Разноглазый насторожился. — Я ее от самого места встречи пас, должен быть тот самый чемоданчик…

Во время потасовки с могучим художником кейсу тоже изрядно досталось. Один металлический замок начисто оторвался, второй едва держался.

Маленький грабитель попытался поправить замок, но тот внезапно отскочил. Крышка чемоданчика откинулась, и содержимое высыпалось на асфальт.

— Это еще что такое? — недоуменно протянул разноглазый. Лицо его вытянулось.

— А ты говоришь, задание выполнено, — вздохнул малорослый напарник.

На асфальте под худосочным светом фонаря громоздилась горка коричневатых неровных брусков. Это было самое настоящее хозяйственное мыло.

— Мыло, хозяйственное. Давненько я его не видел! И где его только люди берут? Видно, еще из старых запасов.

— Вот блин! — с глубоким чувством вы-дохнул разноглазый.

— Так что насчет рапорта шефу погорячился ты малость. Вряд ли ему мыло нужно.

— Надо снова эту бабу искать! — опомнился разноглазый. — Ты не видал, куда они с этим бугаем подались?

— Вроде машину пошли ловить.

— Но мыло это ты все-таки собери, предъявим шефу как вещественное доказательство.

Напарник покачал головой, но спорить не стал.

Злоумышленники вышли на улицу и огляделись.

На площади царила тишина, какая бывает только на море перед началом шторма или в бескрайней степи за минуту до урагана, когда вся природа замирает в ожидании неприятностей.

— Чего так тихо-то? — с испугом проговорил низкорослый.