– Если хотите, я и сам могу поехать с вами, но думаю, что нужды особой в этом нет. Любого попросите – и вам покажут.

– Хорошо. Будем поддерживать связь по телефону. – Гуров быстро продиктовал свой номер телефона, а затем номер Крячко. – А сейчас мы поедем. Хотелось бы успеть переговорить с очевидцами.

Сыщики попрощались с Ткаченко и Орловым, после чего, прихватив с собой материалы дела, вышли из кабинета.

Крячко разбитной походкой, засунув обе руки в карманы, неспешно шагал к машине, раскидывая на ходу ногой мелкие камешки на асфальте.

– Слушай, Стас, что с тобой сегодня? У тебя проблемы? Не первый раз замечаю твою кислую мину, – поинтересовался Гуров, открывая дверцу своего «Пежо».

Крячко пропустил реплику напарника мимо ушей.

– Лева, а ты считаешь, что здесь может быть что-то, кроме наркотиков? – спросил он, открывая дверцу со стороны пассажирского сиденья.

– Не знаю. Надо проверить, Стас. Полистай, пока едем, протокол. Нужны фамилии. Верницкий – раз. Кто еще?

– Да ладно тебе, успеешь, – сказал Станислав, усаживаясь в автомобиль и откладывая папку на заднее сиденье. – А, черт!

– Что? – Гуров даже вздрогнул от неожиданности.

– Зуб. – Крячко схватился за щеку. – Со вчерашнего дня ноет, гад. Ночь не спал. С утра таблеток наглотался, но уже, видимо, действие прошло. Надо снова принимать.

Крячко открыл свою барсетку и, покопавшись в глубине, извлек пачку таблеток.

– Я не понимаю, почему мы должны заниматься этим делом? – заявил он. – Гонки – левые. Это факт. Парень был наркоман. Думаю, это тоже факт. При чем тут наше управление? Орлову спускают всякий отстой, он отказаться не может, а нам – занимайся этой чушью.

– А ты знаешь, Стас, мне это не показалось такой уж чушью. Меня заинтересовал этот человек. Ткаченко. Он увлечен своим делом. Видно, что он искренне переживает. Я бы и так ему помог, если бы случай представился.

Крячко молча слушал и, наклонив голову набок, стараясь, чтобы охлажденная жидкость не попадала на больной зуб, потягивал из баночки напиток.

– И вообще, хватит бухтеть. Давай лучше музыку послушаем, – предложил Гуров, убедившись, что Крячко сегодня не способен на конструктивный разговор.

Всю дорогу до Сергиева Посада, где проходил полуфинал соревнований гонщиков, сыщики ехали молча. Когда вдалеке показались флаги и баннеры соревнований, Крячко немного встряхнулся и, как всегда, по-дружески доверительно обратился к Гурову:

– Ты не обращай на мою хандру внимания. Я просто вчера с девушкой поссорился. Кретин. Виноват был, а наехал на нее. Ну, меня и отшили. Должен признать, справедливо… Да тут еще этот зуб проклятый.

Крячко снова схватился за щеку. «Пежо» вкатился на огороженную территорию для автомобилей зрителей соревнований.

Припарковавшись, сыщики вышли из машины и пошли по направлению к трассе, где проводились заезды. У огражденного специальными пластиковыми и резиновыми щитами трека на повороте показался автомобиль. «Восьмерка», корпус которой был сплошь покрыт рекламными наклейками. Автомобиль с ужасающим ревом пронесся мимо двух одиноких зрителей в лице Гурова и Крячко.

– Быстро, – заключил Станислав, когда машина, за доли секунды преодолев участок прямой, где находились сыщики, скрылась за следующим поворотом.

– Да ты посмотри, здесь даже зрителей нет в округе, – сказал Гуров, шагая вдоль трассы к повороту, за которым скрылась стремительная «восьмерка». – Значит, и нам туда.

Дорога шла наперерез через березовые посадки, образуя крутую змейку.