Причем Макс лишь задал цель для своей руки, все остальное сделал Морф.

Осторожность Морфа отступила прочь, дав путь его истинной сущности. Так, прыгнувший на спину гоблин очень пожалел о своем поступке. Десятки вылезших шипов продырявили его во множестве мест, подняв над телом жуткого человека.

Свистнувшая стрела врезалась в маску, отрикошетив куда-то в сторону. Появившийся скол тут же начал зарастать. Секунда — и маска вновь целехонькая.

Благо у симбионта не было недостатка не только в энергии, но и в органическом материале. Осколки костей, волокна мяса и литры крови впитывались в руку, которая невольно превратилась в мясорубку.

Возможно, Макс возмутился бы столь беспардонному гоблиноедству, но прямо сейчас он был готов сам перелезть через баррикаду, чтобы еще сильнее окунуться в эту великолепную резню.

Вся его одежда давным-давно была полностью мокрой из-за крови врагов. Стоял тяжелый дух мертвечины. Такой, который бывает лишь на скотобойне.

Макс не замечал, что Хирда с парнями давно оттеснили и теперь, по факту, он бился в окружении один. Но если бы это было для него проблемой.

Гоблины, вначале радостно лезшие вперед и считавшие, что победа уже рядом, внезапно поняли, что все не так однозначно.

С каждой минутой сражения они все лучше осознавали, что приближение к этому покрытому шипами и кровью чудовищу может означать для них лишь одно — страшную и мучительную смерть.

Особенно сильно их пугал взгляд. Горящие потусторонним золотым пламенем глазницы в костяной маске. При этом в ней не было ни единого признака рта.

Эти глаза не выражали ничего. Ни милосердия и ни сострадания. Даже не было отвращение. Был лишь безграничный и беспощадный голод, для которого они были не больше, чем жалкими мясными рулетами, которые оставалось лишь тем или иным образом вскрыть.

— Смерть! Смерть! Смерть! — гоблины в страхе побежали прочь, выкрикивая то, что их так испугало.

Они спасали свои жизни от чудовища, перед которым они были не больше, чем черви.

Глава 35

Не лучше дела гоблинов были и на других частях баррикады.

Та же Марта размеренными движениями убивала их десятками, а топоры Гора разили без промаха.

Но именно вид Безумного сломал и так пошатнувшуюся мораль тварей.

Вопящие зеленокожие бросились обратно. Хобгоблины и не пытались их остановить. Их целью было разминировать ловушки и испытать оборону авантюристов. Обе этих цели были успешно выполнены, поэтому следующий удар должен был быть уже серьёзным. В нем станут участвовать и сами хобгоблины.

Они ударят всей своей силой, из-за чего он должен будет стать последним.

Макс уже собирался броситься за улепетывающими гоблинами, как его окликнули. Мужчина застыл, не отрывая пристального взгляда от спин ускользающей добычи.

— Безумный! Приди, мать твою, в себя!

Зимин дернулся. Пелена на разуме немного спала. Он медленно, со скрипом перевел внимание на напряженно смотрящую на него Марту.

— Ты меня вообще понимаешь? Или тебя для надежности приложить алебардой?

— Да…

— Да, приложить или да, понимаешь?

— Да понимаю я, понимаю.

— Ну тогда, может, уже подберешь свой топор?

Разум окончательно вернулся к мужчине, и он с удивлением понял, что верный топор застрял в башке какого-то особо упрямого гоблина, свисавшего с деревянной стены. Видимо, не сумев его сразу достать, он так его и оставил.

Тогда чем же он дрался до этого?

Подняв руки к лицу, он с удивлением понял, что вместо одной измененной руки у него их теперь две.

Правда, вторая все же отличалась. Если левая была хоть и жуткой, но пятипалой конечностью, то правая выглядела скорее, как лапка богомола.