Почти сразу же стало ясно, что полученные ранения оказались бы смертельными, не произойди это практически в самой больнице. Две пули прошили легкие, однако не это оказалось для хирургов самым сложным. Проблема возникла из-за третьей пули, которая перебила магистральные сосуды.

Вскоре поврежденные сосуды освободили от зажимов, и пациент был подключен к аппарату искусственного кровообращения. Сделав короткий перерыв, хирурги переоделись в традиционную для операционной одежду. Джек отошел в сторону, чтобы поговорить с анестезиологом, есть ли у пациента шансы выжить, но тут его окликнула старшая дежурная медсестра.

— Простите, — сказала она. — Мы стараемся поддерживать здесь стерильность. Вам придется выйти и переодеться в робу, если хотите присутствовать при операции. — С этими словами она протянула ему бахилы.

— Хорошо, — с готовностью согласился Джек. Он был удивлен, что его не выгнали раньше.

Джек шел по длинному коридору операционного отделения и чувствовал, что с трудом передвигает ноги, — казалось, будто к ним привязаны гантели. У стойки его даже качнуло в сторону — кружилась голова.

Лу сидел в многолюдном вестибюле отделения и разговаривал по сотовому. Перед ним на журнальном столике лежали бумажник и водительские права.

Джек устало опустился в кресло напротив Лу. Не прерывая разговор, тот показал на водительское удостоверение. Чуть наклонившись вперед, Джек взял его со стола. Оно было выдано на имя Дэвида Розенкранца. Джек стал внимательно разглядывать заламинированную фотографию. Человек был похож на типичную американскую звезду футбола, с бычьей шеей и широкой ослепительной улыбкой, и выглядел вполне добропорядочным гражданином.

Закрыв телефон, Лу посмотрел на Джека.

— Сейчас я не хочу выслушивать долгих объяснений, — сказал он усталым голосом. — Но мне все-таки хотелось бы знать, как это вообще могло случиться. Ты обещал, что будешь сидеть и ждать возле кардиореанимации.

— Я и собирался, — ответил Джек. — Потом вдруг понял, что смена меняется, и испугался, что эта Ракоши исчезнет. Я просто хотел, чтобы она задержалась до твоего прихода.

Лу яростно потер лицо обеими руками и застонал. Потом убрал руки от лица — у него были красные глаза. Выглядел он не лучше Джека.

— Ух, как же я ненавижу дилетантство! — выразительно заметил Лу.

— Никогда бы не подумал, что у нее может оказаться оружие, — сказал Джек.

— А две недавние жертвы с огнестрельными ранениями? Об этом ты своей башкой тоже не подумал?

— Нет, — признался Джек. — Я боялся, что она ускользнет от нас и мы ее больше не увидим. Я просто хотел попросить ее задержаться и не собирался предъявлять ей обвинения.

— Глупое решение, — сказал Лу. — Вот именно таких, как ты, и убивают.

Джек пожал плечами. Задним умом он понимал, что Лу был прав.

— Ты взглянул на водительское удостоверение этого типа, которого ты подстрелил. Что скажешь?

Джеку не хотелось думать, что он и впрямь кого-то убил.

— Кто этот Дэвид Розенкранц?

Джек покачал головой:

— Не имею ни малейшего представления. Никогда его раньше не видел, и его имя мне не знакомо.

— Он выживет?

— Не знаю. Я уже собирался спросить об этом у анестезиолога, но меня попросили выйти. Судя по разговорам хирургов, они полны оптимизма. Если он выкарабкается, это говорит о том, что, если тебя собираются подстрелить, нужно оказаться неподалеку от приличной больницы.