Выйдя на тротуар, она взглянула на часы. Времени у нее было предостаточно, а университетская больница располагалась неподалеку, и, прежде чем вернуться в ОГСМЭ, она решила навестить мать.

Глава 8

Пять недель спустя

Джазмин Ракоши почти не сомневалась в том, что на крыше полуразрушенного дома справа от нее засели снайперы. Прямо перед ней был пятачок открытого пространства, отделявшего ее от другого здания, возвышавшегося над позициями снайперов. Ее план был прост: рвануть через эту пятиметровую полосу, нырнуть в здание и добраться до крыши. Оттуда она смогла бы ликвидировать снайперов и пробраться дальше в городские развалины, чтобы выполнить поставленную перед ней задачу.

Потирая руки в предвкушении броска через открытое пространство, она пыталась максимально собраться. Сердце взволнованно забилось, а дыхание стало частым и поверхностным. Она постаралась успокоиться, набрав в легкие побольше воздуха, и бросилась вперед.

Однако, к сожалению, все пошло не так, как она планировала. Как раз в тот момент, когда вся оказалась на виду, она чуть замешкалась, потому что краем глаза заметила, как сбоку что-то мелькнуло. Это и отвлекло ее внимание. Результат был предсказуем — ее подстрелили, что ставило крест на ее повышении в звании.

Произнеся вслух пару ругательств, которым ее научили морпехи, Джаз откинулась на спинку стула и, убрав руки с клавиатуры, яростно потерла лицо. Вот уже несколько часов подряд она играла в компьютерную игру под названием «Чувство долга» и выступала в роли русского солдата в битве под Сталинградом. И до этого досадного момента игра шла просто великолепно. А теперь ей придется начинать все сначала. Цель состояла в выполнении постепенно усложнявшихся задач и, соответственно, в повышении звания — она могла дослужиться до командира танка! Но этому уже не суждено было сбыться. По крайней мере сегодняшним вечером.

Уронив руки на колени, она взглянула на экран компьютера — туда, где мелькнуло нечто, ставшее причиной ее провала. Это был малюсенький мигающий квадратик — извещение о получении сообщения. Уже представляя, какой будет ее злость, если она увидит очередную рекламу секс-услуг или виагры, она щелкнула мышью. Однако, к ее восторгу, это пришло сообщение от мистера Боба!

Через нее словно пропустили электрический разряд. Джаз больше месяца не общалась с мистером Бобом и уже стала думать, что операция «Веялка» закончена. На прошлой неделе ее охватило такое отчаяние, что так и подмывало набрать экстренный номер телефона, оставленный ей мистером Бобом, хотя он предельно ясно дал понять, что она может использовать этот номер лишь в критической ситуации. Поскольку случай был не тот, она не стала звонить. Однако дни шли за днями и ее тревога нарастала. А тут еще обстоятельства складывалась таким образом, что она могла уйти из Центральной манхэттенской больницы, куда устроилась по настоянию мистера Боба.

Причина, по которой Джаз собиралась уйти оттуда, была серьезной — у нее испортились отношения со старшей медсестрой ночной смены Сьюзан Чэпмен. Впрочем, как и со всеми остальными дежурившими вместе с ней медсестрами, которых Джаз считала скопищем дур. Ее вообще удивляло, как Сьюзан могли доверить кем-то руководить, тем более в отделении хирургии. Сьюзан была не просто толстой клушей. Она, вообразив себя слишком умной, решила, что имеет полное право указывать Джаз, что той делать, обвиняя ее во всех смертных грехах. Да и остальные медсестры жаловались на Джаз по любому поводу — например когда она, скрываясь в дальней комнате, хотела, задрав ноги, несколько минут почитать какой-нибудь журнальчик.

Мало того, Сьюзан, будто издеваясь над Джаз, поручала ей самую тяжелую работу, а все, что попроще, — другим. Она даже имела наглость открыто упрекнуть Джаз, что та совала нос в медицинские карты не имеющих к ней никакого отношения пациентов, а также поинтересовалась, почему это Джаз вместо обеда так зачастила в отделение акушерства, сославшись при этом на жалобы со стороны старшей медсестры отделения.