|
Следовательно, у господина Грабиса не было объективных причин отказываться от выполнения своих обязанностей. Как он будет объясняться перед королем, это уже другое дело. Сказать напрямую, что его облапошили, не позволит гордость. Соврать не дадут амулет и донесение графа Экхимоса. Ссылаться на усталость, пятна на Солнце или временное помутнение рассудка он вряд ли рискнет, так как после этого ему останется лишь подать в отставку и надеяться, что пособие по старости будет не слишком маленьким. Конечно, можно скрыть сам факт этого визита, затем вымолить у графа обещание молчать, после чего собраться с мыслями и отправить в канцелярию замечание о том, что неэтично навещать чужие владения в отсутствии законного хозяина… Пока чиновники будут разбираться, про это небольшое недоразумение благополучно забудут. Меня оставят в покое — кому какое дело до мелкого окраинного барончика? Сама проверка отложится на несколько лет, по истечении которых предъявлять мне какие-то претензии будет глупо. А в итоге… Как думаешь, когда Грабис поймет, что я загнал его в ловушку?
Бодирэ наконец расплылся в понимающей ухмылке. — Полагаю, как только он обнаружит работающие амулеты. — Совершенно верно, — согласился я, почесав Мурку за ушком. — Если же у кого-то возникнут вопросы к вам или господину Вигору, то вы как верные подданные короны абсолютно честно ответите, что ничего не понимаете в магии, поэтому поверили господам проверяющим на слово. А если и почудилось вам в какой-то момент, что огоньки на амулетах не горели… Что ж, видно, солнце в тот день светило слишком ярко, блики на кулонах ослепили ваши уставшие глаза, вот и померещилось. Бодирэ неожиданно нахмурился. — А что, если Грабис закусит удила и начнет под вас копать? — Он наверняка так и сделает, — успокоил его я. — Только сперва ему все равно придется написать отчет. Если он окажется достаточно изворотлив и начальство простит его оплошность, то вторую проверку сюда пришлют не раньше чем через пару месяцев. Если же нет… Думаю, три-четыре недели в запасе у нас все равно есть. А к тому моменту я успею подготовиться. — Может, не стоило тогда и иллюзию на деревню вешать? — усомнился вдруг управляющий. — Зачем нам казаться беднее, чем мы есть? — Затем, чтобы никто не задавал вопросов. У нас обычное небогатое баронство — с трудом концы с концами сводим, чтобы выполнить приказ короля. Урожаи средненькие, едва на зиму запасы сделать хватает. Границы постоянно тревожит нежить, восстановление замка сжирает все доходы. Думаешь, я просто так велел не трубить на ярмарках, откуда продукты, и приказал не клеймить оставленный на продажу скот? — Вы правы, — виновато развел руками Бодирэ. — Мы пока не можем защитить свое благополучие. Но что, если вторая проверка прибудет раньше? И что, если с ними будет маг, которого обмануть иллюзией не удастся? Я только отмахнулся. — Иллюзия нам больше не понадобится. Подумаешь, отстроили деревню заново. Могли же мы устыдиться собственной нищеты? А если у кого-то возникнут вопросы по поводу денег, то у тебя на руках будет расписка на соответствующую сумму, заверенная моей подписью и печатью. Остальные вопросы пусть задают лично мне — как закончу учебу через несколько лет, с удовольствием на них отвечу. Господин Бодирэ ненадолго задумался, прикрыв глаза и что-то напряженно просчитывая, а затем с едва уловимой насмешкой снова посмотрел на меня. — Знаете, господин барон, за те два месяца, что мы знакомы, я уже имел возможность убедиться в ваших талантах. Но иногда создается впечатление, что вам гораздо больше лет, чем кажется. — Жалеешь, что остался? — понимающе хмыкнул я в ответ. — Напротив. |
