– Ну, куда они ходили, вы, наверное, знаете, – начал Артем.

– Знаю, что на юг куда‑то… Они же там шибко засекреченные, ходоки ваши! – усмехнулся Андрей.

– Специальные задания администрации, сам понимаешь! – подмигнул он одному из своих людей.

– Да ничего секретного в этом не было, – отмахнулся Артем.

– Так, цель экспедиции у них была – разведка обстановки, сбор информации… Достоверной информации, потому что чужим челнокам, которые у нас на станции языком треплют, верить нельзя – они, может, челноки, а может, и провокаторы, дезинформацию распространяют. Челнокам вообще верить нельзя, – буркнул Андрей. – Корыстные они люди. Откуда ты его знаешь, – вот сегодня он твой чай продает Ганзе, а завтра и тебя самого со всеми потрохами кому‑нибудь продаст. Они, может, тоже тут у нас информацию собирают. И нашим‑то, честно говоря, я тоже не особо доверяю. Ну, на наших – это вы зря, Андрей Аркадьич. Наши все нормальные. Я сам почти всех знаю. Люди, как люди. Деньги только любят. Жить хотят лучше, чем другие. Стремятся, – попытся вступиться за местных челноков Артем. Вот‑вот. И я тебе о том же. Деньги они любят. Жить хотят лучше всех. А кто их знает, чего они там делают, когда они за станцию выходят? Можешь ты мне с уверенностью сказать, что на первой же станции их агенты чьи‑нибудь не завербуют? Можешь или нет?

– Чьи агенты? Ну чьим агентам наши челноки сдались?

– Вот что, Артем! Молодой ты еще, молодой и многого не знаешь. Слушал бы ты старших больше. Глядишь, дольше проживешь.

– Ну должен же кто‑то эту работу выполнять! Не было бы челноков – и куковали мы бы тут без боеприпасов, с берданками, шмаляли бы солью в черных, и чаек свой попивали бы, – не отступал Артем, не смотря на Андрееву попытку осадить его.

– Ладно, ладно, экономист нашелся… Ты поостынь. Рассказывай лучше, чего там Сухой видел.

– У соседей чего? На Алексеевской? На Рижской?

– На Алексеевской? Ничего нового. Выращивают грибы свои. Да что Алексеевская? Так, хутор ведь… Говорят, – понизил Артем голос ввиду секретности информации, – говорят, присоединяться к нам хотят. И Рижская, вроде, тоже не против. Там у них давление с юга растет. Настроения пасмурные, все шепчутся о какой‑то угрозе, все чего‑то боятся, а чего боятся – никто не знает. То ли с той стороны линии империя какая‑то растет, то ли Ганзы опасаются, что захочет она расшириться, то ли еще чего‑то. И все эти хутора к нам жаться начинают. И Рижская, и Алексеевская.

– А чего конкретно хотят? Чего предлагают? – интересовался Андрей.

– Просят у нас объединиться в федерацию, с общей оборонной системой, границы с обеих сторон укрепить, в межстанционных туннелях – постоянное освещение, милицию, боковые туннели и коридоры завалить, дрезины пустить транспортные, телефонный кабель проложить, свободное место – под грибы… Хозяйство чтобы общее, работать помогали, если надо будет.

– А раньше где они были? Где они были раньше, когда с Ботанического Сада, с Медведково вся эта дрянь лезла? Когда черные нас штурмовали, где они были? – ворчал Андрей.

– Ты, Андрей, не сглазь, смотри! – вмешался Петр Андреич.

– Нет черных пока что – и хорошо. Только радоваться рано. Не мы их победили. Что‑то у них там свое, внутреннее, вон и они и затихли. Они, может, силы пока что копят. Так что нам союз не помешает. Тем более – объединиться с соседями. И им на пользу, и нам хорошо.

– И будет у нас и свобода, и равенство, и братство! – иронизировал Андрей, загибая пальцы.