На последнем блокпосту маялись, помимо серых пограничников, еще и двое других, одетых работягами – в заляпанных спецовках и сварочных очках на лбу. В ногах у них стояло Артемово: баул с химзой и ранец с рацией.

Поприветствовали, расстегнули молнию, пригласили удостовериться, что и автомат, и патрончики все вот они, на месте, хотите – пересчитайте. Артем не стал считать. Сейчас просто убраться отсюда, живым убраться, а больше ничего не нужно.

Невозможно в одиночку бороться со всей их службой безопасности. Со всей Ганзой. А там, в комнате, за шторой… Нет там ничего. Паранойя.

– Ну! – свитер тряхнул энергично грязную Лехину лопату и протянул руку Артему. – С богом!

Со стороны поглядеть – четверо старых друзей прощались, не зная, когда свидятся снова.

* * *

Только когда они перешагнули уже на Менделеевскую, когда люди в штатском точно не могли их больше слышать, Гомер взял Артема за рукав и зашептал:

– Вы очень правильно с ним разговаривали там. Ведь мы могли бы оттуда и не выйти.

Артем пожал плечами.

– Не могу перестать об одном думать, – досказал Гомер. – Вот мы когда в кабинет его зашли, он тапки убирал разбросанные, помните?

– И?

– Это ведь не его тапки были. Вы обратили внимание? Женские. Это женские были тапки. А царапины…

– Ерунда! – рявкнул на него Артем. – Чушь собачья!

– Сожрать бы чего, – произнес Леха. – А то домой еще когда теперь попадем.

Глава 6

Восемь метров

– Тут у нас дорога в одну сторону, – на прощание сказал им командир погранзаставы, теребя ногтем вызревший на шее сочный прыщ.

И тогда им стало интересно, куда их вынесло.

Менделеевская оказалась полутемной, туманной от пара и промокшей насквозь. Лестница перехода с соседней Новослободской спускалась не на напольный гранит, а в озеро: тут люди жили по щиколотку в стылой бурой воде. Артем расстегнул свой баул – там лежали его болотные сапоги. Повесил на себя заодно и автомат. Гомер тоже в резине был, сразу видно бывалого путешественника.

– Не знал, что ее прорвало, – пробурчал Леха, ежась.

Там и сям валялись в воде сколоченные из гнилого дерева рамы, немного приподнимающие человека над дном. Набросаны они были как попало, и никто не пытался сбивать их в остров или в дорогу.

– Поддоны, – узнал Гомер, обмакивая себя в холодную муть, чтобы дойти до деревянного помоста. – В фурах такие раньше использовали. И все Подмосковье в рекламных щитах: куплю поддоны! Продам поддоны! Целый черный рынок этих поддонов! И думаешь вот: на кой черт вообще кому сдались эти поддоны? Оказывается, их к Потопу скупали.

Но и поддоны давно отсырели и утонули сантиметров на несколько. Увидеть их сквозь грязь можно было только совсем вблизи, и только глядя себе прямо под ноги; а со стороны и вправду казалось, что все тут сплошь одно взбаламученное библейское море.

– Они тут все, как пророки, прямо по воде чудесно гуляют, – усмехнулся Гомер, глядя на шлепающих местных.