В детективе, который он начал читать, фигурировали красивая богатая дама и ее вызывающе молодой супруг. Шахов уронил книжку на колени. Мысли перескочили на Людмилу Кривцову. Да, она тетка не промах! Рулит огромным торговым центром, зашибая в месяц… тысяч десять баксов, не меньше. Чуть не каждый день ходит в фитнес, потом в салон красоты, в солярий. Фигура как у девчонки-гимнастки, загар – будто только что с элитного курорта. Да, собственно, так оно и есть. Сколько раз в году мадам Кривцова мотается во всякие Эмираты, на Карибы и Майорки? Раза-то три – точно. Конечно, при таком укладе ей молодой и нужен. Чтоб кровь обновлять-будоражить, чтоб драл ее каждую ночь. Другая б ограничилась юным любовником, но мадам Кривцова решила пойти дальше – под венец собралась. Сколько ей сейчас? Сорок пять? Если бы у Макса с Ксенией все сложилось, могла бы уже бабушкой стать… Ха, Людмила Кривцова – бабушка! Да когда она рядом с Максом идет, никто не дотумкает, что это мать и сын. И не потому, что больно молодо мадам Кривцова выглядит для родительницы такого великовозрастного дитяти, а потому, что такие, как Людмила, с материнством вообще не ассоциируются. С пеленками, катанием по двору коляски, проверкой уроков, мельтешением у окна в ожидании, когда сынуля-старшеклассник, нацеловавшись с подружкой, заявится домой. Да в биографии Людмилы ничего этого, собственно, и не было! Макса растила бабушка по отцу. Она и стирала, и варила, и проверяла, и до полуночи не спала – переживала. А мадам Кривцова в это время делала карьеру. Может, поэтому у них с Максом отношения как у дальних родственников. Дежурные перезвоны раз в неделю, в праздники заскочат один к другому, подарки сунут – и адьё. И Макса не поймешь: то ли он рад, что они с матерью каждый сам по себе, то ли все-таки чувствует себя обделенным. Вот и сегодня, когда говорили про то, что она замуж за этого своего Георгия собралась. С одной стороны, Макс вроде как гордится своей маман, а с другой – в его голосе явственно слышится горечь…

Мама Андрея была совсем другая. Она бы ни за что не позволила себе крутить роман с человеком, который почти на десять лет моложе. Она вообще после развода с отцом поставила на личной жизни крест, и все ее интересы были сосредоточены на сыне. Порой Андрей тяготился такой опекой: мать встречала его из кино или с дискотеки, проверяла, выглядывая с балкона, надел он шапку или засунул в рюкзак, звонила школьным учителям с расспросами, насколько серьезно сын относится к предметам, которые ему предстоит сдавать на вступительных экзаменах. А ее манера жестко контролировать окружение Андрея! Каждый появлявшийся рядом с сыном человек подвергался тотальной проверке. Мать собирала о нем информацию, не слишком заботясь о конфиденциальности. Андрей бесился, требовал оставить его друзей в покое и дать ему возможность самому распоряжаться своей жизнью. Как-то во время очередной ссоры он бросил матери в лицо: «Ты все время твердишь: „Я живу только для тебя!“ А кто тебя просил об этом? Я? Нет! Неужели ты не понимаешь: твоя забота мне как петля на шее!»

Мама умерла, когда ей было сорок семь. Всего на два года больше, чем сейчас Кривцовой. Но выглядела она гораздо старше Людмилы. А в последние месяцы, когда болела, и вовсе стала похожа на старушку. Андрей хорошо помнил, как пять лет назад, вернувшись с кладбища в пустую квартиру, сидел в кресле и плакал. Но ни тогда, ни сейчас даже самому себе он не признался бы, что это были не только слезы утраты, но и слезы облегчения.

Воспоминание о матери подняло в душе Шахова волну ожесточения. На кого он злился? На мать? На себя? На Кривцову? Разбираться и уточнять он не хотел. На него вдруг навалился сон, тяжелый и плотный, как старое одеяло со свалявшейся ватой.