К ней шел Дэвид, быстро, насколько ему позволяла хромота.

— Микаэла, представь себе, я только что получил телеграмму из Вашингтона. Газета мне ответила. Они опубликуют мою статью.

На лице Микаэлы отразилась радость.

— Но это же замечательно! А я и не думала, что они ответят так быстро.

Дэвид протянул ей руку, чтобы помочь сойти с облучка.

— Я и сам не ожидал, — сказал он, счастливо смеясь. — Идем пройдемся немного, — предложил он.

— Ну, если ты хочешь… — ответила Микаэла в нерешительности. Ей было совестно бросать больницу и свою работу, но она видела, что Дэвиду необходимо поговорить с ней с глазу на глаз.

— Дело обстоит так… — начал Дэвид, направляясь в сторону церковной площади, где было не так оживленно. — Они хотят, чтобы я приехал в Вашингтон. И я рад этому, поскольку надеюсь, что в Вашингтоне мне удастся больше сделать для того, чтобы остановить строительство этой плотины. Но мне хотелось бы знать одно. — Он остановился и взял руки Микаэлы в свои. — Я хотел бы снова вернуться сюда, как только моя миссия в Вашингтоне будет исполнена. А ты бы хотела моего возвращения?

Он пытливо вглядывался в лицо Микаэлы, и она снова увидела в нем юношеские черты ее первой любви.

— Мы предназначены друг для друга, Микаэла, — уверенно продолжал он, — я это чувствую и знаю. И мы могли бы продолжить все то, что прервалось семь лет назад.

— Но это… это не так просто, — с запинкой сказала Микаэла и, осторожно отняв у него свои руки, вздохнула. — Ведь все это время жизнь продолжалась. И она наложила на меня некоторые обязательства и ответственность. Перед детьми, например…

— Мы могли бы выполнять эти обязанности сообща, — предложил Дэвид.

Микаэла помедлила. Мысли ее начали беспорядочно метаться.

— И к тому же еще… Она смолкла.

— Салли, — закончил за нее Дэвид. Взгляд его все еще согревал ее своей сокровенной теплотой. — Ты его любишь? — тихо спросил он. — Ты любишь его больше, чем меня?

Микаэла почувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Она так долго считала Дэвида погибшим и навеки потерянным. Почему ей опять предстоит новая разлука с ним? Почему ей заново приходится переживать эту боль, которая все в ней переворачивала?

— Неужели ты действительно хочешь это знать? — ответила она наконец.

Дэвид тихо опустил голову. Это походило на кивок многозначительного понимания.

— Я… завтра я уеду, — сказал он прерывающимся голосом. — И больше уже не вернусь.

— О, Дэвид! — вздохнула Микаэла. И затем в последний раз упала ему на грудь. Она чувствовала его дыхание, ощущала трепет его израненного тела. — Мы пережили твою первую смерть. Переживем и эту разлуку. Ведь жизнь продолжается.

Микаэла не стала торопиться в свою больницу. Да и зачем? Она все равно не смогла бы сейчас сосредоточиться на работе. Вначале ей нужно было восстановить ясность в мыслях и покой в сердце.

Она брела в одиночестве по лесу, проходила между старыми деревьями и вышла на луг Орхидей, куда она привела когда-то Дэвида и где в ней впервые ожили мысли о прошлом. Но теперь она оставила это прошлое позади. Единственное, что она сохранила при себе, — это воспоминание о юношеской любви, о мечтах, которым никогда не суждено исполниться, хотя надежда на это ненадолго воскресла в ней. Теперь она должна была примириться с реальностью, с настоящим и со всем тем, что составляло теперь ее жизнь.