Она продолжала говорить, отдавая приказы уверенным голосом капитана, а сама спрашивала себя, как долго еще она сможет притворяться.

Стефен Хольц с ошеломленным, окаменевшим от перенесенного шока лицом прошел вслед за мантикорским лейтенантом в кают-компанию. Его потери были намного серьезнее, чем у противника, и в абсолютных, и в относительных величинах. На его судне было две тысячи двести мужчин и женщин. Сорок шесть оставшихся в живых смогли свободно разместиться на одном боте, который прибыл, чтобы забрать их.

Мантикорский пилот – лейтенант Тремэйн – пригласил его на место второго пилота на борту бота, и Хольц смотрел через иллюминатор, как вырастает перед ним искореженный корпус корабля-ловушки. Он ощутил горькое удовлетворение при мысли о том, что разрушил его, – правда, рейдер разрушил его красавца «Ахмеда», и он понимал, что все это невероятно глупо. Монти были его врагами, но остатки его команды выжили только потому, что эти самые враги забрали их с безвоздушной, беспомощной громадины, которая когда-то была красавцем линейным крейсером. И они, как и он, просто выполняли свой долг.

Долг, с горечью подумал он. О да. Мы выполнили свой долг! И посмотрите, куда это нас всех привело…

Высокая женщина в скафандре капитана обернулась к нему и встретилась с ним взглядом, ее миндалевидные глаза тоже были темными от горя, и он коротко склонил голову. Формальное приветствие было бы неуместным.

– Стивен Хольц, линейный крейсер Народного Флота «Ахмед», – представился он хриплым голосом.

– Хонор Харрингтон, КЕВ «Пилигрим» – или то,что от него осталось, – ответила она.

Хольц почувствовал, что глаза его вылезают из орбит. Так это Хонор Харрингтон! Столь же опасна, сколь умна – говорилось о ней в донесениях… и как хороша! Ну что ж, предположил он, мне удалось то, чего никто еще не мог добиться. Она больше не будет жечь наши корабли.

– Мне жаль, что вы понесли такие большие потери, – сказала Харрингтон. – Как вы можете видеть, мои собственные…

Она пожала плечами, и Хольц кивнул. Им не было смысла ненавидеть друг друга.

– Мы можем оказаться в немного лучшем положении, чем я думала, – продолжала она более оживленно. – Пока мы задействовали небольшой резерв из системы жизнеобеспечения. Это обеспечит жизненные условия на несколько часов, но одна из наших основных воздухоочистительных установок уцелела, и у нас есть один действующий реактор. Если мы сможем подать энергию к воздухоочистителю, то нам хватит ресурсов жизнеобеспечения примерно для четырехсот человек. И этого, – она добавила с тихой горечью, – будет более чем достаточно. – Она глубоко вздохнула и продолжила. – К сожалению, у нас осталось только шесть или семь техников систем жизнеобеспечения, а все наши офицеры инженерно-технического отдела пострадали от обстрела, так что на все это потребуется время.

– Мой помощник инженера жив, – предложил Хольц. – Он может оказать помощь.

– Спасибо, – просто ответила Харрингтон и посмотрела ему прямо в глаза. – Наш вектор несет нас в глубь Провала, капитан, но все-таки мы смещаемся в сторону Силезии. В лучшем случае, мы продержимся девять дней прежде чем войдем в Саксонскую Волну и разлетимся на атомы. Конечно, если мы раньше не попадем в Разлом Селкира.