– Присаживайтесь, пожалуйста.

Дородный адмирал, в фигуре которого еще можно было распознать бывшего футболиста, возглавлявшего команду Академии в трех чемпионатах звездной системы, вежливо указал гостю на удобное кресло напротив своего письменного стола, затем сел сам и кивком головы отпустил секретаря.

– Благодарю вас, – повторил Гауптман. Он уселся в указанное кресло («как китайский император на трон», – подумал Капарелли) и откашлялся. – Я знаю, как много у вас сейчас работы, сэр Томас, поэтому перейду сразу к делу. А дело заключается в том, что ситуация в Конфедерации становится невыносимой.

– Я понимаю, что положение дел очень серьезное, мистер Гауптман, – начал Капарелли, – но линия фронта сейчас…

– Прошу прощения, сэр Томас, – прервал его Гауптман, – но я в курсе обстановки на фронте. Адмирал Кортес и адмирал Гивенс (уверен, с вашей подачи) не так давно разъяснили мне ее во всех подробностях. Я понимаю, что вы и весь Флот испытываете сейчас огромные трудности, но потери в Силезии становятся катастрофическими – и не только для картеля Гауптмана.

Капарелли стиснул зубы и напомнил себе, что надо быть осторожным. Клаус Гауптман – заносчивый, упрямый, жестокий… и самый богатый человек во всем Звездном Королевстве. И это говорит о многом. Несмотря на ограниченные размеры – система двойной звезды с тремя обитаемыми планетами, – Королевство было третьим по совокупному национальному достоянию звездным государством на расстоянии пятисот световых лет в округе. А в показателях на душу населения даже Солнечная Лига не могла состязаться с Мантикорой. Во многом сложившееся положение дел объяснялось случайностью, следствием существования Мантикорского Узла, сделавшего Мантикорскую туннельную Сеть перекрестком восьмидесяти процентов дальних торговых рейсов этого сектора. В не меньшей степени богатство росло в результате того, как Звездное Королевство воспользовалось представившимся ему шансом: целые поколения монархов и парламентариев заботливо вкладывали средства в процветание Узла. За исключением Солнечной Лиги, никто в известной галактике не мог тягаться с Мантикорой в технической оснащенности или производительности труда, а ее университеты составляли конкуренцию университетам Старой Земли.

Капарелли соглашался с тем, что Клаусу Гауптману, как и его отцу с дедом, пришлось много потрудиться для возведения инфраструктуры, которая сделала возможными мантикорские экономические достижения.

К сожалению, Гауптман тоже понимал это и подчас (слишком часто, с точки зрения Капарелли) вел себя так, будто все Звездное Королевство естественным образом принадлежало ему.

– Мистер Гауптман, – сказал адмирал после короткой паузы, – я очень сожалею, что вы и другие картели несете убытки. Но ваш запрос, каким бы разумным он ни был, в данный момент удовлетворить просто невозможно.

– При всем должном уважении, сэр Томас, лучше бы Флот сделал это возможным!

Безапелляционный тон Гауптмана был почти оскорбительным, но магнат одернул себя и глубоко вздохнул.

– Извините меня, – сказал он голосом человека, явно не привыкшего просить прощения. – Я говорил грубо и враждебно. Тем не менее рациональное зерно в моих словах есть. Боевые действия зависят от нашей экономической мощи. Транспортные пошлины, таможенные сборы, имущественные налоги, которые платим я и мои коллеги, уже втрое выше, чем в начале войны, и…

Капарелли уже приготовился ответить, но Гауптман жестом остановил его:

– Минутку. Я не жалуюсь на сборы и налоги. Мы воюем со второй по величине империей в известном нам пространстве, и кто-то должен оплачивать военные расходы. И я, и мои коллеги – мы понимаем это.