|
Точно так же думали и другие обитатели Малых Рыбиц. Те, кто были моложе и не обременены многочисленным потомством, не дожидаясь повального голода, собирали нехитрый скарб и бежали из деревни. Кто в ближайший город, надеясь до холодов хоть как-то обустроиться на новом месте и пережить надвигающуюся голодуху каким-нибудь ремеслом или попросту попрошайничеством. Кто-то пополнял банды лесных разбойников, промышлявших на большой дороге, рискуя рано или поздно быть зарубленным острым мечом наемного охранника купеческого каравана, четвертованным топором безжалостного палача либо самым банальным образом зарезанным при дележе добычи своим же коллегой по разбойному цеху. Будь Скрат лет на десять помоложе и не будь у него за душой кроме законной супружницы еще семерых мал мала меньше по лавкам, он бы, не задумываясь, слинял из родной деревни куда глаза глядят. Но в своем теперешнем положении отца семейства он не мог себе позволить совершить столь безответственный поступок, поскольку прекрасно осознавал, что без него они не протянут и месяца. Мужчина вновь взглянул на серое как сама наибезысходнейшая безысходность небо, и вдруг им овладело непреодолимое желание высказать Небесам все, что он думает о безответственном равнодушии забывших свои прямые обязанности богов, коим он даже во время голодухи не забывает выделять самый лакомый кусок, вырывая его изо рта своих изголодавшихся чад. Все-таки он сдержался — не хватало ко всем прочим бедам навлечь на свою плешивую голову гнев высших сил. Так хоть какая-никакая надежда на светлую загробную жизнь, а прогневишь небожителей, и этого не останется. «Хоть бы дождь прекратился, — подумал отец семейства, — за грибами, что ль, сходил бы — все веселее, чем дома сидеть». Выкурив до конца трубку, Скрат уже хотел, было вернуться в избу, чтобы, компенсировать сосущее бурчание в животе сладкими сновидениями. Хотя какие уж тут «сладкие сновидения» на жестких полатях рядом с горланящими на все лады голодными домочадцами и вечно недовольной супругой. Он уже взялся за ручку двери и намеревался распахнуть ее, как в паре шагов от крыльца непонятно откуда материализовалась долговязая закутанная в непромокаемый кожаный плащ фигура. Скрат был готов поклясться, что всего лишь мгновение назад незнакомца не было во дворе его дома, но самым забавным во всем этом было то, что подкрасться незаметно он не мог, поскольку ближайший раскидистый куст сирени, из-за которого он мог бы выскочить, растет шагах в десяти. Оставалось предположить, что незваный гость либо действительно материализовался из ниоткуда, либо Скрат задумался и банальным образом прошляпил сам момент его подхода к дому. Крестьянин хоть и был глубоко набожным человеком и регулярно посещал храм Семи Богов, но как существо здравомыслящее не то чтобы отрицал само существование каких бы то ни было чудес, просто никогда не допускал даже малой вероятности того, что хотя бы самое незначительное чудо может произойти в его присутствии. Поэтому он тут же отогнал мысль о том, что незнакомец материализовался из воздуха, решив, что за всеми накатившимися на него проблемами стал полнейшим растяпой и ротозеем. Между тем закутанная в непромокаемый плащ фигура обратилась к замершему на месте крестьянину низким мужским голосом: — Ты Скрат по прозвищу Смышленый? Перед тем как открыть рот Скрат на мгновение задумался, правильнее будет сказать — выдержал паузу, поскольку как всякий уважающий себя человек не любил спешки в делах, а в разговорах, тем более. |
