Боже, что стало с Эдвардом? Он словно высох. Конечно, ему идёт эта ненормальная худоба, особенно в сравнении с тем, что было. Но как можно сбросить столько фунтов за столь короткий период? Господи! Не дай бог, он сделал операцию… нет, у него нет денег, чтобы совершить подобную глупость. Но как? Как такое возможно?

Останавливаюсь у небольшого одноэтажного домика и тушу свет фар, как и выключаю мотор.

Мне, если честно, даже как-то страшно теперь смотреть на Эда. Я постоянно ловлю себя на мысли, что это вовсе не мой друг, хотя это очень глупо. Мы с ним никогда не ссорились, потому что я обычно молчала. Спорить он не умел, считая себя всегда во всём правым, а я держала язык за зубами. Кроме того, он не воспринимал критику, как и я ни разу не слышала от него чего-то настолько пошлого, как сегодня. Что с людьми делает Париж? Не поеду туда даже под дулом пистолета. Наркотики? Я читала, что благодаря им сбрасывают вес и очень быстро. Но на них тоже нужны деньги. Большие деньги…

– Джо, а пожрать что-то есть? Ты же приготовила для меня еду, да? Я не ел уже долго, и сушняк долбит, – раздаётся за спиной наглый голос Эда. Да что, чёрт побери, с ним такое? Откуда это всё взялось? Даже говорит без акцента, присущего англичанам, да и тембр голоса у него изменился, стал вульгарным, словно он озвучивает порнофильм.

Ладно. Держись, Джо. Это всего лишь кризис двадцати пяти лет у Эда. Да, так думать намного предпочтительней, чем о том, что моего друга, возможно, инопланетяне похитили и взамен прислали сюда жуткую копию.

– В холодильнике что-нибудь найдёшь. Я спать, – сухо бросаю и, сжимая кулаки, направляюсь в свою комнату.

Боже мой…

Включаю бра и падаю на кровать, хватаясь за голову. Эд буквально за день до своего отъезда в Париж поставил меня перед фактом, перечеркнув месячную подготовку к его дню рождения. Он не объяснял причин, был хмурым и взвинченным. Я не хотела на него давить, и так тошно было в последнее время. А теперь вот что получила после этого маленького путешествия. Что же случилось в Париже, раз Эд так изменился? Да он ведь мне как брат. Я волнуюсь за него и безумно боюсь, что это только начало конца.

Прислушиваюсь к тяжёлым шагам Эда, и… он никогда не носил такие обтягивающие джинсы. Он их, вообще, не носил, хотя я пыталась его уговорить на это, сколько себя помню. А сейчас вуаля. Самые узкие джинсы в мире, облегающие его задницу и длинные ноги. А что уж говорить о футболке? Это она с виду очень потёртая, но я видела подобную в журнале, и цена на неё там была заоблачная.

Вряд ли я смогу уснуть, пока не узнаю, что с ним такое. Эд всегда мне доверял, и я чувствую, что ему нужна помощь. Я ему нужна.

Поднимаюсь с кровати и выхожу в узкий коридор. Распахиваю дверь, как и раньше, без какого-либо стука. Мы привыкли к такому. Вижу повсюду разбросанную одежду нового рокера Эда и поднимаю её с пола. Он никогда так не поступал. Эд аккуратный и очень, миллион раз очень, чистоплотный. Его спальня – это образец порядка и аромата скрипучей свежести, но не сейчас. Хмурясь, складываю одежду на стул и жду, пока Эд примет душ. Моё внимание привлекает его рюкзак, и я, бросая взгляд на дверь в ванную, хватаю его. Распахивая, копаюсь в нём, ища хоть что-то, что помогло бы мне понять, в какое дерьмо угодил Эд в Париже. Но ничего. Его обычная одежда, папка с документами и немного наличных. Всё. Его мобильный выключен.

Так, надо успокоиться. Эд всё объяснит мне.

Возвращая все вещи на свои места, слышу, как вода выключается, и раздаются чертыханья.