— Мы с бабушкой тебя научим. Она у нас знаешь как вкусно готовит!

Прозвенел звонок на урок.

— Завидую я тебе, Марга! Мне так нравятся совсем маленькие детишки, — тихо произнесла Рита. — Если бы моя мамочка не умерла во время родов, братику было бы уже семь лет.

Марга сжала Ритину руку, и обе, все так же в обнимку, помчались в класс.

* * *

Над городом бушевала гроза. Уличные фонари, словно маленькие яркие планеты, раскачивались на ветру. Небольшой квадрат неба над темнеющими корпусами домов вспыхивал белыми огнями. В стекла барабанили тяжелые капли дождя. При каждом раскате грома рамы жалобно звякали. Люди проснулись, кое-где зажегся свет. Улица бурлила, словно река в половодье. Разбрызгивая грязь, направлялись в депо последние троллейбусы. Ветер перебирал лежащие на столе Рейниса Карловича листки, и они тихо шуршали.

Где это было? В Латгалии, нет, возле Лубаны — так же раскалывалось небо, дождь лил потоками. Они с Мартынем должны были взорвать фашистский склад. Вот тогда-то Мартынь и потерял левую руку. Тридцать лет прошло, половина человеческой жизни. А эти четыре года, словно тень, преследуют везде и всюду. О них каждый день напоминает то пуля, застрявшая около сердца, то случайная встреча с бывшим боевым товарищем или траурное известие в газете: «После тяжелой и продолжительной болезни скончался участник Великой Отечественной войны, командир партизанского отряда...»

Рейнис Карлович провел ладонью по лицу, словно отгоняя воспоминания, и вернулся в настоящее.

«Если бы я был волшебником...»

Учитель заглянул в души своих восьмиклассников, узнал самое сокровенное.

Большинство мечтало о космосе, о полетах на Луну, на другие планеты и еще дальше — в другие галактики, откуда уже не возвращаются. Их фантазию пробудили романы Лема и Михайлова, кинофильмы.

Анна, своенравная красавица, написала: «Мне очень хочется встретить своего отца. Мама ничего о нем не рассказывает, я даже не знаю, жив он или умер. Раньше, когда я была еще маленькая и мама оставляла меня дома одну, я всегда представляла — сейчас откроется дверь и войдет мой папа, такой большой и сильный, и поднимет меня до самого неба. Но приходила с работы усталая мама с тяжелой продуктовой сумкой.

Я знаю, это плохо, что я завидую тем, у кого есть и мама, и папа. Если бы у меня был отец, мы бы вместе ходили на лыжах, слушали музыку, он был бы моим лучшим другом». И в конце: «Рейнис Карлович, пожалуйста, не показывайте никому мое сочинение».

В работе Саниты, как в зеркале, отразился узкий мирок ее семьи: «Если бы я была волшебником, я бы вместо нашей трехкомнатной заимела большую, роскошную квартиру, а еще лучше — собственный дом в саду. В шкафах чтоб полно было модной одежды и обуви, в комнатах — мягкие ковры и полированная мебель, а в саду чтоб цвели розы. Тот, кто ходит в стоптанных туфлях и в одной и той же одежде и говорит, что ему все равно, тысячу раз лжет. Всем нравится хорошо одеваться и жить с удобствами, и кто это отрицает, тот самый настоящий лицемер».

С такими взглядами дети не рождаются, это взгляды родителей, плохих друзей и знакомых. Мать Саниты работает продавцом в цветочном магазине, отец — директор комиссионного магазина. У дочери импортные туфли, импортная одежда, импортные мысли. Что делать? Разве задача учителя — перевоспитывать родителей? Через год Санита собирается в торговый техникум.