— Я сказала родителям, что весь класс в обязательном порядке должен идти на оперу «Чудо святого Маврикия», — сообщила Зайга, гордясь своим подвигом.

— Плохо сделала, — не унимался Клав.

— Почему это?

— Во-первых, хорошие детки не обманывают своих родителей, и, во-вторых, от лжи седеют. Много будешь врать, скоро состаришься.

— Ты, птенчик, отстал от жизни. Сейчас седые девочки в моде. Ой, до чего же у вас грязно! — щебетала Зайга. — Я, правда, ничего в этом деле не понимаю, но вы меня научите, да?

— Зачем же ты пришла? Сидела бы дома и зубрила. Схватишь еще тройку, мы же и виноваты будем, — приговаривал Клав, небрежно размахивая кистью, отчего брызги летели во все стороны.

— Скажи ему, Марга, чтобы он замолчал! — Зайга готова была заплакать.

— Пойдем на кухню, — успокаивала ее Марга. — Там не так грязно. Картошку чистить, надеюсь, ты умеешь?

— Не так чтобы очень, — призналась Зайга.

Марга вручила Зайге передник, острый кухонный ножик и усадила ее за работу.

Из комнаты доносились смех и шутки. Зайга, вконец разобиженная, со злостью кромсала картошку и глотала слезы. Она пожалела, что пришла вообще, но уходить сейчас было неудобно.

Коль хочет жена, Чтобы муж не сердился. Стараться должна, Чтобы пол не пылился, — пропел Клав, когда с потолками было покончено. Девочки сняли с мебели бумагу, тряпки, вымели белые мокрые опилки.

— Послушай, Клав, а на маляра трудно выучиться? — поинтересовался Юрис.

— Ты что же, менять профессию собрался?

— Не темни, отвечай по существу.

— Время, конечно, потребуется. Вначале ставят на подсобные работы — смывать старую краску: удовольствие, если честно, ниже среднего, но зато когда доверят красить, даже интересно. В нашей бригаде больше молодые ребята. Каждую квартиру мы сами населяем жильцами. Решаем, например, что в той двухкомнатной квартире будут жить молодожены, радостные, счастливые. Спальню тогда красим в розовый, столовую — в светло-зеленый. В однокомнатной квартире, положим, поселится ученый, страшно серьезный, такому, кроме книг, ничего не надо. Тут красим стены в спокойный серый или бежевый цвет.

— А сколько ты зарабатывал? — снова задал вопрос Юрис.

— Сотню в месяц, а то и больше.

— А что, ребята, повкалываем следующим летом? Работа костей не ломит, как говорит мой предок. Еще и деньжатами разживемся, — Гирт Лея загорелся очередной идеей.

— Лето-то еще вон где! Но кто твердо решит, записывайтесь у меня, — сказал Клав. — Я со своими переговорю.

Отец Клава изучал старые обои.

— Сразу настоящий мастер виден, — похвалил он. — Новые можно прямо на них клеить.

Сварили два ведра клея, и работа развернулась на два фронта. Девочки тщательно мазали обои клеем, мальчики по двое прикладывали полосы к стене, а сам Клявинь и отец Марги крепко прижимали их щетками, тщательно выравнивая все складочки, выдавливая пузыри воздуха.

— Желаю успеха! — В дверях появился Рейнис Карлович Кадикис с большой сумкой в руках.

— Рейнис Карлович! Чуть-чуть не опоздали, — смеялись восьмиклассники. — Посмотрите, мы уже почти закончили.

— Но ведь главное-то — угощение — от меня не уйдет?

— Не знаю, как другие, а я б сейчас быка съела, — призналась Марга.

— И я. И я.

— Обеденный перерыв! — объявил отец Марги.

— Э, нет, сколько уж здесь осталось! Совсем, можно сказать, ничего! — запротестовал мастер.