Боялся.

Он, второй бета клана, боялся женщины! Страшился обидеть ее своей страстью, напугать, оттолкнуть от себя.

Стиснув зубы и давя в груди глухое рычание, Инмар смотрел, как Эйфрил крутится у подола Лизы. Через минуту не выдержал, отступил, сделал вид, что изучает апартаменты.

Хотя, что тут изучать? Одна огромная спальня, три четверти которой занимает кровать, а остальное пространство — туалетный столик, кофейный столик да несколько брошенных на пол подушек, заменяющих здесь кресла. В одной стене виды двери в уборную и гардероб, в другой — еще одна, видимо, в чулан для провинившегося супруга. Третью стену занимает многогранный эркер с выходом на балкон.

Туда-то Инмар и направился, когда легкий порыв ветра оповестил, что комната за его спиной опустела. Склонился над мраморной балюстрадой.

Внизу расцветала огнями столица драконьего государства. Но он не видел, не чувствовал, не понимал их красоты. Стоял, вцепившись отросшими когтями в каменные перила, и глухо ворчал, сдерживая рвущуюся изнутри волчью песнь.

Призыв самки посреди драконьей столицы? Такого позора Инмар не мог себе позволить.

А еще растущая луна! И ночь как назло обещает быть безоблачной. Зачем он вообще согласился на эту авантюру? Знал же с самого начала, что не выдержит рядом с истиной парой! Сколько еще ему хватит сил притворяться бесчувственным чурбаном? Как скоро его хваленая выдержка пойдет трещинами, и он сорвется, наделает глупостей…

Когти, скрипя, прочертили на мраморе глубокие полосы. За спиной Инмара бесшумно открылась балконная дверь. Оборотень напрягся.

— Кто здесь?

Развернулся, собираясь одним ударом уложить нежданного гостя, и еле сдержал занесенный кулак.

— Ты? — прищурился, глядя на тролля. — Почему вернулся?

Ыргын хмыкнул, невозмутимо подошел к балюстраде и глянул вниз. Вынул из недр необъятной рубахи трубку, огниво, раскурил ее, неторопливо выпустил облачко вонючего дыма, и озвучил то, что о чем сам Инмар боялся даже думать:

— Ну что, волк, все прячешься? Косишь своими желтыми зенками на госпожу? Дракону все уступаешь? Смотри, окрутит ее этот хлыщ, а ты будешь на луну даром выть.

Инмар поморщился. Вот как у этой зеленой груды мышц получается бить не в бровь, а в глаз?

— Госпожа Лизавета из другого мира, — продолжал тролль, сплюнув с балкона, — к золоту равнодушна, на мужиков не вешается, в плетки и ножички не играет. Заскучает с ней дракон. Надоест она ему быстро.

Оборотень бросил на него задумчивый взгляд. Он видел, что Лиза жалела мужей герцогини, да и Эйфу хотела помочь от чистого сердца. Нет в ней этого желания — вколотить в мужчину свое видение мира.

А Ыргын не унимался:

— Это сейчас она для него звезда в ночи и новость в утренних газетах. А как герцогиньку с шеи скинет окончательно, так и умчится по своим делам. Оставит госпожу здесь тряпки да безделушки перебирать, от скуки с ума сходить да со свекровью собачится. А госпожа Лизавета не такая! Она тут зачахнет, спасать ее надо!

— Спасать? От кого? — мрачно поинтересовался волк.

— От драконов! Слишком добрая она для них, слишком совестливая. Меня подобрала, тебя не прогнала, когда про артефакт узнала, и рыжему этому помогает, хотя он не заслужил ее милости. Съедят ее чешуйчатые, как пить дать — съедят! А ты все тянешь!

Инмар слушал и понимал: а зеленый-то прав! Во всем!

— Смотри, дотянешь — уплывет твоя пара к другому! — продолжал упрекать тролль. — Госпожа сама тебя старшим мужем назначила, так пользуйся! Обнимай ее, целуй! Заставь смеяться!

Ыргын готов был уже поделиться личным опытом в соблазнении дам, но Инмар резко оборвал его:

— Спасибо, что беспокоишься обо мне и госпоже Лизавете, но позволь мне самому решать, как с ней обращаться.