В-четвёртых, Герцен, будучи студентом, сбивал шпагой горлышки с шампанских бутылок, - больше ничего о Герцене "теперешнему" не известно.

В-пятых, Н.К.Михайловский отказался высказаться о преобладающем характере современной молодёжи, говоря, что он не знает его.

В-шестых, мундир и шпага суть одна форма и больше ничего, а теперешние студенты, нося её с удовольствием, поносят всё другое.

Из всего же этого следует, по словам "теперешнего", что студенты наших дней - ничуть не хуже всех других студентов, я же безусловно неправ и так далее, и прочее, и тому подобное.

Вообще могу сказать, - мне досталось!

Но всё-таки я с "теперешним" не согласен.

Не согласен, а почему - тому следуют пункты, которые в то же время представляют факты, и я, - вы мне, господин "теперешний", поверьте, - с глубоким огорчением напомню вам о них.

Не отличайся господа "теперешние" от прежних, общераспространённое мнение об измене "теперешних" заветам старого студенчества не имело бы места в жизни.

Молчание Н.К.Михайловского о характере "теперешних" ничуть не лестно для них, и они поступили бы умнее и тактичнее, если бы молчали об этом молчании.

Дело-то не в нём, не в молчании, а в том, что господин Михайловский тоже заговорил о моральной физиономии современной молодёжи, хотя и не высказался ни за, ни против неё.

Но другие не молчали, и букет, составленный из отзывов о студенчестве наших дней со стороны таких лиц, как Василевский-Буква, Михневич, Н.Гарин, хотя и менее Н.К.Михайловского, но всё-таки достаточно известных, - такой букет пахнет крайне нелестно для господина "теперешнего" и "иже с ним".

Есть, конечно, исключения, но в общем, в массе, студенчество, как и общество, умертвило в себе душу живу, оскудело духом, променяло идеалы на идолов, забыло все святые слова и живёт без морали, инертной жизнью людей духовно нищих.

Против этого общекультурного явления ни "одному", ни всем "теперешним" нечего сказать, - факт можно изучать, но опровергнуть его нельзя - я полагаю, хотя как человек, не читавший логику Минто и не собирающийся читать её, несмотря на рекомендацию господина "одного из теперешних"; полагая так, я, может быть, и стою вне законов логики Минто, книги, "кажется", прочитанной господином "одним из теперешних", но, очевидно, не ознакомившей его с логикой.

Да, так вот я не согласен с "одним из теперешних", и тот факт, что именно этот господин выступил на защиту студентов от моих якобы нареканий на них, поддерживает моё несогласие.

Пусть-ка господин "один из теперешних" прочитает то, что он написал, разве это достойно студента?

Где в этом писании горячий протест молодой и честной души истинного студента против моей якобы несправедливости?

Где в нём благородство и пыл юноши, встающего на защиту корпорации, с которой он духовно слит?

Пусть он вдумается в тон его писания, я знаю - ему от этого не может быть стыдно, - стыд в наше время такая редкая вещь, но я уверен - он сильно разозлится на себя за себя...

Если мы, газетные волки, вечно всеми травимые, иногда слишком зверски и резко огрызаемся, - нам это простительно.

Мы утомляемся до бешенства, и мы слишком много говорим для того, чтоб не ошибаться, а говорить меньше ним нельзя, потому что нас мало.

Но вам, - а вы один, к сожалению, из "теперешних", - вам не следует учиться у нас ошибкам нашего тона, - заметьте - только тона! - и не следует вам выходить на защиту своих товарищей таким неумытым, чумазым и неряшливым, каким вы предо мной явились.

И ваша защита ещё сильнее утверждает меня во мнении, что "теперешние" плохи.

Они плохи ещё и потому, что у них нет ясной оценки людей и их действий.

Вот, например, среди них есть один, совершивший нечто такое, о чём нельзя не только писать, но и говорить иначе, как шёпотом и с краской стыда на лице, - нечто такое, что никогда не совершалось студентами и что так грязно, так неприлично, стыдно!

Он студент и ваш товарищ - один из "теперешних".