Мужчина снова попытался поднести ей стакан к посиневшим губам, но Кристина даже не пошевелила ими.

— Два!

Она закрыла глаза и вздохнула.

Он откликнулся таким же тяжелым вздохом, словно готовился совершить что-то невозможное, и последний раз попытался заставить ее выпить содержимое стакана.

— Три!

Она никак не отреагировала, лежа с закрытыми глазами, и тогда, спустя мгновение, ее лицо обожгла сильная пощечина.

От боли и неожиданности Кристина открыла полные слез глаза. У ее губ снова появился ненавистный стакан.

— Ты будешь пить, сука, или нет?! — рявкнул бывший рейнджер охрипшим голосом.

С ужасом глядя в ставшее совсем чужим лицо, она, словно робот, механически выпила почти все, что там было.

Ее вырвало.

Потом был еще один стакан. Потом еще один…

А потом в номер влетело сразу несколько человек, среди которых были люди в медицинской униформе и, как ни странно, неугомонный детектив Стоун, который по-хорошему должен был видеть дома третий сон.

Алана быстро оттеснили куда-то, и вокруг нее закрутились врачи.

Пока в номере происходила суматоха, все участники событий, не относящиеся к медперсоналу, были изгнаны за дверь, туда, куда уже успели сбежаться редкие обитатели дома, привлеченные громким шумом. Никто толком не знал, что произошло, посему строили загадки, одна интереснее и неправдоподобнее другой. Детектив Стоун взял встревоженного Алана за локоть:

— Мистер Шевалье, я бы хотел с вами поговорить.

— Не сейчас, детектив.

— А почему не сейчас? Вы все равно ей ничем не сможете помочь, а время быстрее идет за разговором, чем при стоянии под дверью. Когда врачи закончат, нам сразу же об этом сообщат.

Алан помялся, с тревогой глядя на номер Кристины, но потом разум взял верх над эмоциями, и он распахнул перед детективом дверь своего номера, родного брата-близнеца комнаты напротив, только вместо кресел там стоял диван, который при необходимости использовался в качестве второй постели.

— Пожалуйста, проходите!

Они присели. Алан на свою, так и не разобранную, кровать, детектив — на диван, с которого Элла уже успела забрать постельное белье Майкла.

— Вы не возражаете, если я закурю? — Стоун порылся у себя в карманах, разыскивая сигареты и зажигалку.

Алан молча пододвинул ему чистую пепельницу.

— Не хотите присоединиться? — Детектив протянул ему коробочку, из которой торчали фильтры сигарет.

— Спасибо, не курю. Что бы вы хотели услышать от меня такого, что не успел выспросить ваш коллега?

— Ну, например, каким образом вы в такое позднее время оказались в номере миссис Хендриксен? И что вы там делали?

— Вечером мы с ней поговорили, и я обдумывал сказанные слова. В это время ко мне постучалась Элла и сказала, что Кристине плохо.

— А как вы попали в номер?

— Дверь оказалось открытой. Я увидел Кристи… миссис Хендриксен…

— И сразу поняли, что ей нехорошо?

— Нехорошо?! Вы что, издеваетесь?! Да она умирала, детектив! И я хотел бы знать, какой негодяй дал ей столько таблеток, зная, что она перед этим употребляла алкоголь!

— Это вы на меня намекаете?

— Может быть, и на вас, если это ваша работа!

— В таком случае, могу сказать, что меня тоже мучают некоторые сомнения, не заходили ли вы к миссис Хендриксен до появления Эллы. Может, вы прекрасно знали, в каком она состоянии, и просто ждали, чтобы пришел свидетель, который покажет, что вас там не было? А может, вы хотели воспользоваться ее беспомощным положением и просто испугались, что вас кто-нибудь застанет за этим неблаговидным делом?

— Ну, знаете!

Всю врожденную мягкость Алана как рукой сняло.