Сегодня мне позвонила некая Патриция из фирмы «Мерседес-Бенц». Хотела узнать, доволен ли я своей машиной. Я купил ее какое-то время назад в этой фирме и неосмотрительно оставил номер своего телефона. У Патриции был прелестный голос. После минуты разговора мне расхотелось говорить с ней о машинах. Возможно, я стал жертвой изощренной манипуляции.

Высокие интонации женского голоса мужчина воспринимает как необычайно привлекательные (у Патриции был исключительно высокий голос). Они (эти высокие интонации) как бы информируют мужчину, что женщина молода и способна приносить потомство. По крайней мере так утверждает психолог доктор Бенедикт Джоунс из Абердинского университета (Шотландия). Я вовсе не намеревался размножаться с Патрицией из фирмы «Мерседес-Бенц», но внимательно прочитал статью Джоунса в журнале «Biology Letters» (октябрь 2007 года). Из нее я узнал, что высота женского голоса существенно влияет на механизм размножения. И что мужчины охотнее спарятся с женщиной с высоким голосом, чем с женщиной с низким голосом. У Карлы Бруни низкий голос, но ее голоса доктор Джоунс из Абердина не исследовал. А жаль. Потому что из таких исследований мы могли бы узнать, скоро ли ожидается у французского президента Саркози очередной потомок (у него уже есть несколько детей, но пока не с Карлой Бруни). Я соединил свою жизнь с женщиной с явно низким голосом. Согласно доктору Джоунсу и его коллективу, я оказался, таким образом, в группе совершенно неприспособленных самцов. Во всяком случае в эволюционном плане неприспособленных. Низкий голос моей жены, согласно Джоунсу, не сулил нашему союзу радужных перспектив. Когда я женился на ней, то не читал статьи в «Biology Letters» и не думал ни о каких перспективах. Я просто был в нее влюблен. Временной горизонт в перспективе влюбленного мужчины кончается через несколько часов после ужина. Кроме того, ее голос казался мне чудесным. Но, по мнению Бенедикта Джоунса из Шотландии, у нас не было шансов. У нас не было никаких шансов подойти друг другу. В эволюционном плане, разумеется. Несмотря на это, наш союз дал мне двух самых важных женщин моей жизни. Моих дочерей. У обеих скорее низкие голоса. Бедняжки. Никаких эволюционных перспектив. Я сам ученый, но когда читаю такую чепуху, то иногда жалею, что не стал почтальоном (еще школьником, а потом и студентом я в каникулы подрабатывал почтальоном, так что знаю, о чем говорю).

Патриция спрашивает меня высоким голосом, доволен ли я «мерседесом SLK». Я не кладу трубку. Я знаю, что за каждый такой разговор Патриция получает деньги от очень богатой корпорации «Мерседес-Бенц». Наверняка она студентка и очень в них нуждается. Я сам отец студенток и знаю, как это важно. А для финансирующих своих дочерей-студенток отцов — особенно важно. А корпорация «Мерседес-Бенц» не обеднеет. Патриции пришлось бы звонить каждую субботу очередных восемнадцать тысяч лет, чтобы расходы фирмы на ее субботние разговоры покрыли годовое жалованье президента фирмы «Мерседес-Бенц» (даже то, явно заниженное, официально поданное в Интернете). В качестве исходных данных я взял годовое жалованье президента фирмы (без дополнительных выплат) и предполагаемую ставку Патриции за разговор. Я знаю, сколько это может составлять, потому что одна из моих дочерей тоже какое-то время работала в качестве телефонистки в одной из фирм.