— Полковник Котляров, — неживым, металлическим голосом дешифратора откликнулась трубка. — Извините, Виталий Викторович, что так поздно, но дело совершенно срочное.

— А, ты… — Мазурин зевнул и уселся в кресло, всеми силами стараясь прогнать сон. — Конечно, я понимаю, что срочное. Ты же мне сегодня к полуночи должен будешь доложить результаты, правильно?

— Так точно. Поэтому и звоню.

— Ну что у тебя?

— Виталий Викторович, вы только выслушайте меня внимательно и постарайтесь понять все, что я скажу. Не отметайте с ходу, хорошо?

— Не тяни. Что там у вас стряслось?

— Я завербовал Банду.

— То есть…

— Он согласен работать на нас.

— Гм-гм… Интересно… И на кой хрен он нам нужен?

— Нужен. Тут новое интересное дело возникает, и он нам очень и очень пригодится. Я предложил ему пойти к нам на работу, — мол, возьмем старшим лейтенантом, как ты и в армии был оперативным сотрудником в мой отдел…

— Ну знаешь, Котляров!.. Охренел окончательно? Ты что это себе там позволяешь? Да ты…

— Я прошу вашего разрешения снять людей и свернуть запланированную операцию по ликвидации объекта. Послезавтра Бондарович будет у вас в кабинете, и он со временем станет вашим лучшим сотрудником, гарантирую.

— Ты понимаешь, о чем просишь?

— Так точно. Я беру всю ответственность на себя.

— На кой хер мне твоя ответственность!..

Мазурин задумался. Трудно было предугадать, что там на этот раз замыслил Котляров, но мужик он вообще-то толковый, смекалистый. Может, и впрямь нашел выход из всего этого дерьма, в которое влипло их управление?

— Короче, — сурово подытожил генерал, — действуйте, полковник, как считаете нужным. Я жду вас с подробным докладом.

Он помолчал немного и вдруг злобно зашипел, слава Богу, что дешифратор не донес его интонацию:

— Но если благодаря тебе я снова влипну в какое-нибудь говно, я из тебя жилы вытащу и шкуру спущу, понял? Ты не только из органов в два счета вылетишь — ты не рад будешь, что на свет белый родился, ясно?

— Так точно.

Котляров вернулся минут через пятнадцать, но, хотя калитка и была открыта, настроение ребят круто изменилось. Они сидели молча, глядя исподлобья на явившегося «федерала».

— Что случилось? — Степан Петрович не мог понять причин перемены, произошедшей с ними.

После переговоров с генералом настроение Котлярова было довольно добрым и никак не вязалось с мрачным видом парней. — Я обо всем договорился!

— С кем это, интересно, товарищ полковник? — язвительно поинтересовался Банда. — С ребятами из штурмового отряда, небось?

— Да что с вами такое в конце-то концов?

— С нами? Мы вели честную игру, но мы не привыкли, когда нас подставляют, — вступил в разговор Самойленко. — Какого черта вы отключили телефон? Чтобы мы не могли ни с кем связаться? И считаете, что мы после этого, товарищ полковник, можем вам доверять? А еще честное слово офицера давал, скотина…

— Ну ты, писака, — не выдержал Котляров. — Если бы ты был обыкновенным журналистом, я, об тебя и руки не стал бы марать. Но ты сам был боевым офицером. Или забыл уже? Да я тебе за такие слова сейчас челюсть сверну, сопляк паршивый…

— А вы его просто пристрелите, — спокойно посоветовал Банда. — И кулаками махать не придется, и важного свидетеля заодно уберете.