— Я вас выгоню отсюда, если ещё раз услышу про деньги, — резко сказал доктор. — Деньги ни при чём. У нас нет специального оборудования под данную пациентку. У неё другой состав клеток, это вообще иной организм, отличный от нашего. Мы бы и вам не смогли ничем помочь, если бы случилось подобное.

— А попробовать из её же клеток вырастить? Я в этом не разбираюсь, но можно попытаться хотя бы.

— Поймите наконец, что я не всесильный. Всё, что было в моих силах, я уже сделал. Рисковать не могу, потому что это может сильно навредить больной, вплоть до летального исхода. Мы её и так чуть не потеряли.

— Жаль, очень жаль. Я так надеялся…

— Сожалею. Можете навестить её, только ненадолго. И не забудьте, о чём я вас попросил.

— Да-да, я помню. Буду молчать.

— Благодарю за понимание, — кивнул доктор и ушёл по своим делам.

Не решаясь сразу войти в палату, я снова сел на скамью и задумался: что мне сказать Дакси, чем её успокоить? Всю жизнь считал себя твёрдым духом, но не знал, что столкнусь с такой ситуацией. А это и правда тяжело — войти и делать вид, что всё хорошо. Тем более придётся обманывать её…

Нет, мириться с этим я не готов всё равно. Может быть, это в госпитале чего-то не могут или не знают. Надо обязательно переговорить с Антаром. Уж он-то должен знать всё. В конце концов, это их война, а мы влипли явно не по своему желанию — обещали совсем другое. Вот пусть и шевелятся теперь, но без ног Дакси оставаться нельзя.

Внушив себе, что всё ещё можно будет исправить, я наконец-то решился войти в палату. Осторожно открыв дверь, шагнул и увидел Дакси на кровати, укрытую одеялом, рядом — медсестра, следящая за состоянием больной и показаниями компьютеров.

— Здравствуйте, — негромко поздоровался я с медсестрой, подходя к кровати.

— Здравствуйте, — ответила та и взглянула на меня. — Вы бы хоть умылись…

— Так торопился, что забыл об этом. Где я могу умыться, если ещё не поздно?

— Там, — кивнула она в сторону.

Найдя взглядом нужную дверь, я вошёл и сразу глянул на себя в зеркало. Да уж, вид у меня действительно весьма потрёпанный: лицо мрачное, местами грязное; форма вся в пыли, грязи и крови. Кровь напомнила, как я резал ногу Дакси. От этих мыслей аж передёрнуло.

— А ведь мог быть простым тренером, а не как сейчас… — проговорил вслух.

Стараясь не думать о плохом, умылся как следует и даже наспех очистил форму от крови и грязи, чтобы выглядеть приличнее и чище — всё-таки в госпиталь пришёл, а не на поле боя.

Как только я вышел, медсестра сообщила, что оставит меня с пациенткой наедине ненадолго, и попросила сразу позвать, если что-то случится. Я лишь кивнул и подошёл к Дакси, сев на стул. Она вяло повернула голову в мою сторону, похлопала глазами и даже едва заметно улыбнулась.

— Мне очень жаль, что всё так вышло, но по-другому мы не могли поступить. Прости.

— Не стоит, Кирилл, — тихо произнесла она. — Главное, что не бросили. Вы правильно поступили.

Повисла тяжёлая тишина. У меня не нашлось больше слов.

— Я ведь буду и так жить. Да, буду жива. Но если тебе не нужна такая, как я сейчас, ты скажи сразу. Я пойму, не каждый готов быть с инвалидом.

От её монолога становилось только хуже на душе.

— Дакси, не думай о таком даже. Что бы ни случилось, я всё равно с тобой. Не будешь ты инвалидом. Я сделаю всё, что смогу, но обязательно добьюсь нужных результатов.

Она вздохнула глубоко.

— Я рада, что ты так говоришь. Это приятно слышать. Только вот мы с тобой здесь чужие, пойми.