— Я рядом, — негромко произнёс я. — Всё уже хорошо, ты теперь в безопасности.

Дакси не ответила, но рыдания перешли в обычный плач — уже лучше.

— Ну всё, перестань, — продолжил я, стараясь придать своему голосу бодрящих ноток. — Мы вместе, ничего нам не угрожает. Помнишь наш последний разговор?

— Помню, — сквозь всхлипы с трудом ответила она.

— Вот. Я своё слово держу. Давай-ка успокаивайся поскорее, а я пока дам тебе воды. Хорошо?

— Да.

Полностью успокоиться Дакси, конечно же, не смогла: она всё ещё плакала, утирая слёзы, но всё равно не так сильно, как в самом начале.

Оглянувшись, я увидел стакан на столе, нашёл воду и наполнил его до краёв. После этого сразу поднёс Дакси и сказал, чтобы выпила полностью. Поначалу с трудом, но потом всё охотней она допила до дна. Забрав стакан и вернув его на место, я прихватил с собой стул и сел рядом, взяв Дакси за руку. До чего же приятно ощущать её тёплую мягкую ладошку в своей, особенно после всего случившегося, когда я своими глазами видел эту же руку отрезанной…

Чтобы не утонуть в неприятных воспоминаниях, я решил продолжить разговаривать, тем более Дакси уже успокоилась: она взяла лежащий на тумбочке платок и принялась вытирать слёзы.

— Я понимаю, что тебе сейчас, наверное, не очень хочется говорить, что чувствуешь себя нехорошо, но надо общаться.

— Надо, — кивнула она. — Просто это было так страшно, Кирилл… Я так верила, что меня вылечат, а он… Он просто садист. Он… резал мою руку наживую, без анестезии… — Дакси снова заплакала и сильнее сжала мою кисть. — Это было так больно, так ужасно. Я готовилась умереть, хотя так хотела жить и терпела как только могла. Умоляла пощадить… Просила… А он начал вторую резать… И я… и я… — Она снова разрыдалась.

Страшно даже представить, какие муки перенесла Дакси. Слишком лёгкую смерть получил тот врач за свои поступки, слишком лёгкую.

Чтобы она быстрее успокоилась, я снова обнял её, сев на край кушетки и приговаривая:

— Его больше нет, Дакси. Просто нет.

Однако это не помогло. Похоже, здесь я бессилен. Слишком глубоко засели воспоминания, слишком тяжело ей сейчас. Нужно время. Но и смотреть на неё, разбитую и рыдающую, тоже очень непросто. Поэтому, чтобы не выпускать Дакси и не оставлять одну, я связался с Амбелией по нейросети и попросил какое-нибудь сильное успокоительное, но чтобы без уколов — и без того хватило адской боли прошлой ночью.

Медсестра появилась моментально. Поняв всю ситуацию, она подобрала нужную таблетку и кинула в стакан с водой. Затем передала его мне. Правильно сделала, ведь сейчас для Дакси нет никого ближе, чем я.

Проливая немало содержимого, кошка всё-таки смогла выпить, пока я держал стакан и поил её. Амбелия, тихо спросив, не нужно ли ещё что-то, и получив мой ответ, незаметно ушла, но велела звать её при первой необходимости.

Средство подействовало очень быстро. Не прошло и минуты, как Дакси стала спокойнее: она даже не думала снова заплакать. Я же, чтобы она не напрягалась лишний раз, поставил стакан на место, взял платок и заботливо протёр её лицо. К моему удивлению, Дакси при этом даже заулыбалась, в глазах появились искорки счастья.

— Это так мило, — проговорила она ровным и спокойным голосом, а потом даже немного хихикнула. — И чуть-чуть щекотно.

Закончив, я убрал платок, снова сел и не сдержал улыбку.