– Добрый мальчик, – странно усмехнулся Кот, но послушался. Впрочем, приводить эту угрозу в действие почти что и не пришлось. Стоило плясавшим на березовых поленьях языкам пламени обжечь пальцы хозяйского сынка, как тот сразу же начал мычать и трясти головой. – Все, что ли? То-то же.

– Сколько?

– Семеро.

– Оружие?

– Четыре автомата, пять охотничьих ружей.

– Обозы – ваша работа?

– Не понимаю… Ух! Наша…

– С хозяевами дома что?

– Не знаю… Действительно не знаю! Наши здесь с лета, меня тогда с ними еще не было!

– Сейчас все здесь? Не ври только!

– Пять человек в Форт вчера уехали.

– Сюда уходил – подельники твои ничего не заподозрили?

– Нет.

– Сколько окон на той половине?

– Что?

– Окон, мать твою, говорю, сколько?

– Три. Нет, четыре!

– Левые люди на хозяйской части есть?

– Все свои.

– Нашим легче, – прояснивший расклад Петров сунул тряпку в рот мелко дрожавшего парня. – Собирайтесь. Уходить через окно будем. Шур, как соберемся, дверь на хозяйскую половину кочергой подопри. Потом за нами.

– Красного петуха пустим? – догадался Ермолов.

– Ну не врукопашную же с ними. – Виталик осторожно выдавил стекло из рамы. – Кот, этого с собой тащи. Шур, спирт разлей, тряпок возьми, углей из печи. Дом деревянный, много не надо.

– Прямо так и тащить этого гаврика? – глянул на слишком уж легко одетого парня Кот.

– Деда раздень. – Петров выпрыгнул в окно с дробовиком в руках. – Ходу!

Дом горел хорошо. Я бы даже сказал – красиво. И занялся пожар действительно очень быстро. Раз – и полдома в огне. Сообразившие, какая их ждет участь, бандиты не запаниковали, попытались прорваться сразу через все четыре окна, и своего, в принципе, добились – сдохнуть, словив пулю, всяко предпочтительней, чем сгореть заживо.

Как я уже говорил – у всего в жизни есть свои плюсы и минусы. Иногда, правда, люди путают их с большим и меньшим злом, но ведь это с какой стороны посмотреть. Не так ли?

И даже в предстоящем броске до Елового – в темноте, на ледяном ветру, не жравши… и без всякой надежды напиться по возвращении, – при желании можно отыскать положительные моменты.

Как минимум мы до сих пор живы и здоровы. Как максимум… Нет, боюсь, «как максимум» без литра спирта нам сегодня не светит.

Но беспокоило не это. Нет – под сердцем с самого утра поселилось какое-то смутное беспокойство, а внизу груди то и дело начинало противно посасывать. И что самое поганое – особых поводов для беспокойства не было. Наоборот, все складывалось очень даже неплохо. Вот и до села мы уже точно успеваем добраться до наступления темноты – не зря спозаранку из Форта выехали. Подсуетились, сунули на лапу знакомому инспектору Гарнизона и не прогадали. Солнце только садиться начало, а ехать километров десять осталось, не больше.

Ну а погода… А что погода? Погода у нас всегда собачья, другой не держим. Холод – ерунда. Главное до темноты домой добраться. Там отогреемся. По такому поводу и баньку затопить можно, и самогона махнуть. А потом – отсыпаться. Благо мы теперь можем себе это позволить.

– Эй, Поля, да расслабься ты! – Яков спрыгнул с саней и побежал рядом, пытаясь согреться. – Мы сделали это, брат, сделали!

– Не кажи гоп, – предупредил я его и настороженно огляделся по сторонам, но узкая, укатанная полозьями саней дорога продолжала оставаться пустынной.