К всеобщему удивлению, оба правителя промолчали: не из соображений мудрости, а потому что нечего было ответить.

Одна из их дочерей, та, в чьих глазах отобразилась боль, когда она взглянула на Санни, сжимала подлокотники кресла. Сестра гладила ее по спине и что-то шептала.

Среди гостей поднялся гул:

– Да что вы слушаете этого сопляка?

– Он же еще совсем ребенок и несет какую-то чушь, а мы ее слушаем.

– Не обращайте на него!..

– Нет! – короткое, но твердое слово оборвало череду ругательств в адрес Калена. А сказала его принцесса королевства любви.

– Бэлл… – начала мать.

– Этот мальчик прав. Чего вы стоите, если прогнали Санни только за то, что он полюбил того, кто не из нашего королевства.

– Бэлл Уоллинс, как ты смеешь так с нами разговаривать? Почему-то Мелва всегда держит язык за зубами, а ты в последнее время слишком многое себе позволяешь, – возмутился ее отец. – Мы – твои родители!

Слезы блестели на глазах принцессы.

– Вот именно, – прошептала она и поспешила уйти.

Джелвира убежала вслед за ней.

– Раз на то пошло, Эремор, – начал басистым голосом король королевства мудрости, задумчиво потирая бороду, – давайте обсудим поднятый вопрос о запрете на любовь между жителями разных королевств.

– Здесь нечего обсуждать! Я ни за что не позволю произойти смешению кровей. Тысячелетия нашим предкам удавалось сохранять свою родословную чистой, и я не позволю нарушить эту традицию, даже из-за любви родного сына. – Правитель королества мудрости бросил злобный взгляд на Ариана.

Повелитель межвремья решился их прервать:

– Вы забываете, ради чего мы здесь собрались.

– Нет, собрание окончено. – Праетаритум успокоилась, но продолжала поглядывать на Калена. – Я разрываю с тобой уговор. Признания тебя как истинного времени не будет. Можешь забирать свой цирк уродов. Я проявила слабость, доверившись тебе, – признаю, но больше не допущу подобного.

Все смолкли. Ариан опустил взгляд. В его глазах не было ни злости, ни пыла. Только страх и растерянность. Калену, несмотря на всю его к нему неприязнь, Ариан казался чем-то вроде лампочки, чей свет в виде улыбки оповещал, что все хорошо. Но свет погас. Лампочка перегорела.

Преодолев себя, повелитель межвремья поднял взгляд, придав ему как можно больше уверенности.

– Так тому и быть.

Никто не представлял, насколько дорого ему признание времен, и потерять последний шанс на его получение в одно мгновение из-за дерзости мальчишки – это то, чего он не мог простить ни себе, ни Калену.

Праетаритум, довольная собой, последний раз осмотрела развалившуюся команду и ушла, растолкав дворецких и громко хлопнув дверью.

– Прошу прощения, что побеспокоил вас. – Ариан заставил себя улыбнуться. – Раз королева прошлого решила так, значит, у нее есть свои альтернативы. Хочу вас успокоить: если все же произойдет смешение прошлого и будущего, нас это не затронет. Все мы останемся целы и невредимы.

Пожалуй, последние слова слегка смягчили впечатление от падения Межвремья, но он чувствовал, как давит на него тяжелая аура присутствующих, как теряют они к нему доверие и как в любую минуту готовы опозорить его перед всеми королевствами, распространяя грязные слухи.

Гости расходились. Ариан покинул сцену, оставив Тревиса, Ларалайн и Калена одних. Родители Санни смотрели на него с нескрываемым омерзением.